Шлюз

- Падеревский. Я юрист.

- Падеревский. Имя, конечно, вымышленное. Могли бы придумать что-нибудь и получше. Я прав, не так ли? Юрист! Не хотел бы я, чтобы вам довелось меня защищать. Следователь из вас никудышный.

Ангелли улыбался. А Падеревский нет. Он поджал губы. Потом резко спросил:

- Вы, конечно, знаете дворец с оловянной крышей?

- Конечно.

- Где он находится?

- Господи! Да что у нас здесь? Инквизиция? А! Спасибо!

Следом за Васко к столику подошел официант с подносом. Ван Эффен взял кружку с пивом. Поднял ее.

- Ваше здоровье, джентльмены! Дворец, которым вы так интересуетесь, мистер... а, Падеревский, находится рядом с Вислой, на углу Вибрзезе Гданьски и Сласко-Дабровского моста. - Он отпил немного пива. - Если он не переехал, конечно. Я не был там несколько лет.

Падеревского его замечание нисколько не позабавило.

- Дворец культуры и науки?

- На Площади парадов. Он слишком велик.

- Что вы имеете в виду?

- Я имею в виду, он слишком велик для того, чтобы его могли перевезти в другое место. Две или три тысячи комнат - это слишком много. Это просто монстр. Его еще называют свадебным тортом. Но, конечно, у Сталина был дурной вкус в архитектуре.

- У Сталина? - спросил Ангелли.

- Это его личный дар моим и без того многострадальным соотечественникам.

Значит, Ангелли тоже говорит по-польски.

- Где находится варшавский этнографический музей?

- В Варшаве такого музея нет. Он находится во Млосини,46 десяти километрах к северу от столицы. - Голос ван Эффена теперь был таким же резким, как голос Падеревского.

- Где находится Ника? Вы не знаете? А что такое Ника? Вы не знаете? Любой житель Варшавы знает, что так называют монумент "Герои Варшавы". Чем знаменита улица Заменхофа? - Падеревский чувствовал себя все более и более неуютно. Он ничего не ответил.

- Монумент памяти в гетто? Я говорил вам, Падеревский, что юрист из вас никудышный! Любой компетентный юрист, выступающий в качестве защитника или с иском, составляет резюме. Вы этого не сделали. Вы не настоящий юрист. Я совершенно уверен, что вы никогда не были в Варшаве, а просто провели час за изучением газеты или путеводителя. - Ван Эффен положил руки на стол с таким видом, словно собирался встать. - Мне кажется, джентльмены, что мы можем больше не задерживать друг друга. Одно дело отдельные вопросы, и совсем другое - унизительный допрос, проводимый некомпетентным человеком. Я не вижу основания для взаимного доверия. При таком отношении мне не нужны ни деньги, ни работа. - Он поднялся. - Всего хорошего, джентльмены!

Ангелли протянул руку. Он не коснулся ван Эффена, просто жестом удержал его.

- Пожалуйста, сядьте, мистер Данилов. - Возможно, Хельмут и в самом деле переусердствовал. Но разве вам доводилось видеть юриста, который не был бы чрезмерно подозрителен? Хельмут... или мы оба... заподозрили не того человека. Как вы догадались, Хельмут действительно был в Варшаве только один раз, в качестве туриста. Лично я не сомневаюсь, что вы нашли бы дорогу в Варшаве с завязанными глазами.

У Падеревского был такой вид, словно ему хотелось провалиться сквозь землю.

- Это наша ошибка. Мы просим нас извинить.

- Хорошо.

Ван Эффен сел и выпил еще пива.

- Это справедливо.

Ангелли улыбнулся. Ван Эффен подумал, что этот человек почти наверняка двуличный негодяй, хотя и не лишенный обаяния. Очень убедительно прикидывается.

-- Теперь, когда вы доказали ваше моральное превосходство, я могу сказать, что мы нуждаемся в вас больше, чем вы в нас.

"Только бы не переиграть", - подумал ван Эффен, улыбаясь ему в ответ.

- Должно быть, вы в отчаянном положении. - Он заглянул в кружку. Васко, ты не мог бы высунуть, голову из кабинки и подать сигнал SOS?

- Конечно, Стефан, - ответил Васко, по лицу которого было видно, что он испытывает облегчение от такого поворота дела.

Васко сделал, как ему велели, и сел на место.

- Больше никаких допросов, - сказал Ангелли. - Я перейду прямо к делу. Ваш друг Васко рассказал нам, что вы кое-что понимаете во взрывах.

- Васко не отдает мне должного. Я очень много знаю о взрывах. - Он укоризненно посмотрел на Васко. - Никогда бы не подумал, что ты станешь обсуждать друга с незнакомыми людьми.

- Я и не обсуждал. То есть я, конечно, обсуждал. Но я просто сказал, что знаю одного человека с твоей квалификацией.

- Ничего страшного. Как я уже сказал, я понимаю толк во взрывах. Я умею обезвреживать бомбы. Я также умею гасить взрывами пожары на буровых. Но вы бы не стали мной интересоваться, если бы у вас были проблемы с буровыми. Вы бы просто позвонили в Техас, где я учился своему ремеслу.

- Никаких пожаров на буровых, - снова улыбнулся Ангелли. - Но обезвреживание бомб - это другое дело. Где вы учились столь опасному ремеслу?

- В армии, - коротко ответил ван Эффен, не уточняя, в какой именно.

- И вы действительно обезвреживали бомбы? - В голосе Ангелли прозвучало искреннее уважение.

- И немало.

- Вы, должно быть, хороший специалист.

- Почему вы так решили?

- Потому что вы здесь.