Шлюзы

Я не ежик вечно пьяный, я не бог, не лесбиянка,
не царевна-несмеяна, не пьеро я вечно грустный,
не стрелец, не из капусты, не паромщик,
не насильник, но люблю, и очень сильно,

не погонщик с черной плеткой, я не мокрая селедка,
я не свет, не дождь весенний, не последний лист
осенний, не подснежник самый первый, не предатель,
не неверный, не певец, не мелодрама, не стекло
в оконной раме,

я не гамма, не плафон, не мобильный телефон,
не звоню я поздно ночью, ставлю много многоточий,
не желаю расставаться, не умею обижаться,

я не два больших ствола, я не рыба камбала,
спросишь – как идут дела?

А дела идут вот так, я не тополь, не дурак, не дебил,
не академик, не ученый, не бездельник, не мешок
с картошкой белой, не редис, не оголтелый,

не хватающий за руки, не мечтающий от скуки,
не кричащий твое имя, не мычащий в пантомиме,
не боящийся сказать, спросишь – как меня назвать?

Назови меня стрелой, назови меня больной, назови
меня безумной, позови меня с собой.

2003

Sans autre façon

Вечера в театральных пабах.
Швыряю грог в больное горло,
словно это люголь.
Французский мужчина
с манерами изящной фабулы
для киноромана
поправляет гольфы.

Мальчишка дышит руками,
извлекая из мехов аккордеонных
всю соль и сладость.
Я люблю тебя за ночь до встречи,
потому что она таки будет.
Такая радость:

Твоим «рядом» измучить зрачки
до потери билета на поезд.
Я не хочу уезжать,
к вечеру потеплело и снежило.
После:

французский бармен учтиво предложит
все самолеты, маршрутки и корабли,
а я промолчу – мои губы свело восторгом
от мысли, что знаю цвет твоего Шабли

2007

«я знаю, там кто-то есть…»

я знаю, там кто-то есть, Он следит за нами,
и волосы нам запутывает душной ночью,
и врет нам, и прячется; смотрится зеркалами
в наши глаза – с утра, когда мы не очень.

я знаю, Он точно есть, я Его терплю,
сношу все Его упреки, смешу упрямством,
и как могу доказываю, что люблю
тебя, чтобы Он не мог за тебя бояться.

Он сильно зол в часы, когда я слаба,
когда я совсем сдаюсь, чтобы не перечить,
Он мне говорит во сне: ну, была не была!
и утром мне все же дышится как-то легче.

это Он меня научил без тебя не мочь,
и обнять тебя не уметь, и мышцы сердечные сокращаться,
и август любить этот желтый, и плакать – ночь,
и совершенно не понимать, как с тобой прощаться.

а все потому, что у каждого должен быть он,
совершенно случайно найденный в чьем-то теле,
когда мы сойдемся, Он сможет покинуть трон
и просто уйти смотреть нас в открытый телек.

2004

«внутри я плачу, снаружи Шопен играет…»