SHlyapka_Igor_Osen_odinochestv_Litmir_club_886612_original_01302

 ОПАЛАЯ  

Куда деваться, осень на дворе.

Опалая, простылая, сырая.

Дороги месит в грязное пюре,

И серые туманы выдыхает.

Не к ночи будь помянут крик ворон.

Протяжный, с неприятной хрипотою,

Что колокола тяжкий перезвон,

Ворочается где-то надо мною.

Природы неуёмная тоска

Течёт с небес холодными дождями,

До капли выжимает облака,

И корчится на лужах пузырями.

Кому-то, может быть, она мила,

Кому-то ляжет на душу бальзамом,

Но мне её томительная мгла

Скорее отдаёт грошовой драмой.

Не то чтоб мог почти не замечать,

Окидывая взглядом равнодушно,

Не часто удавалось наплевать,

Изжить, забыть, прогнать, а…

просто скушно.

 ДАВНЕЕ  

Лето — мухи между окон,

Мёд с малиной на столе,

Полдень в небе синеоком,

Писк гармошки во дворе.

Жар июльский меж дождями,

Пыль дорог, туман реки,

Зори в росах с петухами,

лук, морковка… пустяки.

Кот и пёс на солнцепёке,

Вкус картошки на углях,

Я, лениво свесив ноги,

На завалинке в лаптях.

Дед Иван с гранёной рюмкой,

Малосольный огурец,

Две буханки в красной сумке,

И на спичке леденец.

Бабы чешут чисто поле,

Воз коняшкой запряжён,

Пугачёва в магнитоле,

В общем — очень хор-р-рошо.

 РАССВЕТ  

То ли шёпот, словно ветер,

В окна листьями стучит,

То ли шорох в алом свете

Тихо в сумерках звучит.

Утро! Вестник благосклонный

Жажды радостного дня

Что-то шепчет иллюзорно,

Чувства нежностью пьяня.

Увертюрой междометий

На восточной стороне

Лик зари румянцем метит

В предрассветной пелене,

Умоляя: — Не спешите.

Пусть немного подождёт

День грядущий. Не будите.

Ведь наступит и… пройдёт.

 ПЬЯНЕЕТ ВЕЧЕР  

Пьянеет вечер в бархате заката

На тонком одеяле облаков,

Чья алым цветом крашеная вата

Повисла средь небесных берегов.

Хранит неповторимый запах лета

Собравшийся над озером туман,

И мягкий выдох дремлющего ветра

Несёт с полей овсяный аромат.

Река застыла зеркалом у плёса,

Полмира отражая в глубине,

Где редкие оранжевые звёзды

Мерцание даруют тишине.

В объятиях невидимой истомы

Ночная птица чертит небеса,

И как-то плавно, зыбко, невесомо

Кружит листва…

Таков удел осеннего прихода,

В котором спит безмолвие. Пока

Дождливая, ненастная погода

Не произносит грустные слова.

 ОПЯТЬ В НОЧИ…  

Что делать, подскажите ради бога.

Взглянул в окно — там сырость и туман.

И тут же снится дальняя дорога

К увенчанным ветрами островам.

Немедля примерещились бананы,

И как, тревожа солнечный восход,

Лазоревую спину океана

Утюжит белобокий пароход.

В ушах звенят волна и крики чаек,

В висок колотит бешеный прибой,

И верите ли, но подозреваю

Что у меня не ладно с головой.

Имел бы я наклонности бродяги

И странные виденья во плоти,

Когда б не родословная дворняги

Да титр мещанства сызмальства в крови.

А так вообще немыслимо откуда

В душе кипит неведомая блажь,

И сны одолевает, как простуда,

Нездешний овертительный пейзаж.

Сдаётся, это матушка природа

Со мною объясняется, смеясь:

Всему виной тоскливая погода

И наша чудодейственная грязь.

 БЛАГОСЛОВЕНИЕ  

Рассветный час как должное прими.

Пролог пути к полуденной Голгофе,

он полон медным отблеском зари

и запахом её солёной крови.

Вдохни его багряный аромат,

прими душой лучей ленивых негу,

и меркнущий в туманах звездопад

за краем голубой полоски неба.

Молитва предвещает дальний путь,

и новый крест ребром ломает плечи,

а ветер наполняет нашу грудь

немым благословением предтечи.

 ЛИНИЯ СТРОКИ  

Стекают буквы в линию строки,

Льют фразу меж загадок многоточий,

Потом ещё, ещё одну, они

Мелодией любви поят слова,

И точки

Вершат раздумий призрачный поток

Уверенной надёжностью значений.

Как дивный чёлн, неспешный монолог

Несёт меня рекой былых видений…

 ГОСТИ  

Ко мне сегодня светлым вечерком

Пришли стихи

Прозрачны и легки.

Уселись на диванчике кружком,

Вскричали хором звонким: «Мы скучаем!»

Пожалуйста, налейте в блюдца чаю

И непременно с белым сахарком.

Бегу, несу заварку, наливаю.

Зачем же сахарку?

Желаете медку?

Кивают и смеются.

Сиреневые блюдца

К губам подносят.

Дуют,

Остужая кипяток.

И пробуют медок.

Любуюсь. Словно дети…

Болтали допоздна.

О том, о сём.

И обо всём.

А после дружно пели.

Потом ещё немного посидели,

Сказали: «До свиданья!»

И ушли.

Вот так друзей случилось завести,

Горячим чаем с мёдом угостив.

 В ДЕРЕВНЕ  

Деревня пахнет брагой и борщом,

Лягушками, торчащими из лужи,

Курями, непроветренным жильём,

Теплом внутри и холодом снаружи,

Оконцами, горящими в ночи

На бережно покрашенном фасаде,

И кошкой, что согревшись на печи,

Даёт себя тихонечко погладить.

Тут правят поговорка и судьба.

Одна подскажет всё про день вчерашний,

Вторая чаще хмура и груба,

А в общем-то одна другой не баще.

Я здесь чужак. Не мне судить о том,

Чем рады домочадцы и соседи,

Кто балует живот своим грехом

И крестится лениво на обедне.

Одни всегда сторонятся чуток,

Другие как-то лишне молчаливы,

Но каждый мне нальёт на посошок

Пока мы здесь и, слава богу, живы.

 ФАНТОМ  

День лишь фантом. И в нём, как в тюле кружев,

Полно иллюзий ложной глубины.

Он был бы никому из нас не нужен,

Без выдумки длины.

Его пространство — бремя измерений,

Расчерченных на плоскости углов

Невидимой погрешностью сомнений,

И ритмом наших собственных шагов.

Окрашен в семицветье твёрдой плоти,

День — это слово  хитрого вранья,

Одетое по моде и погоде

Средь множества в цепочке бытия.

День — западня. Итог чужих стремлений.

Одна ячейка ловчая сети,