Шмагия

Мускулюс начал сбивчиво докладывать. Официальная форма обращения пришлась ему по душе гораздо больше пакостной колыбельной. Да и переложить ответственность на хрупкие плечи «Вредителя Божьей Милостью» казалось наилучшим из вариантов. Охотник на демонов молчал, не вмешиваясь; лишь изредка вставлял краткие уточнения, избегая рассказывать о себе. На середине доклада Серафим Нексус велел «отроку» заткнуться и раскрыться для считывания. Дескать, в словах правды нет. Закончив ознакомление, лейб-малефактор минуту-другую прогуливался вокруг столика. Капли из клепсидры к тому времени прожгли кольчугу насквозь, добравшись до идола, но старичок не препятствовал.

Он думал.

– Мой душевный друг и коллега Просперо Кольраун в курсе? – наконец спросил он.

– В известной степени. Я связывался с учителем вчера. Связаться заново?

– Не надо. Я сам найду Альрауна, – лейб-малефактор без боязни назвал боевого мага прозвищем, которое позволялось лишь самым близким людям. – Что он приказал тебе?

Андреа вздохнул с тоской, предчувствуя итог.

– Учитель приказал разузнать все обстоятельства, какие окажутся в радиусе досягаемости. Без отрыва от основной работы.

– Вот и продолжай в том же духе. Судьба явно благосклонна к тебе, мой мальчик.

В последнем колдун сильно сомневался. Но спорить с начальством – себе дороже.

– Осмелюсь напомнить, господин лейб-малефактор, – кивком головы он указал на Цвяха, меняющего цвет с лимонно-желтого на густо-багровый. – Есть подозрение, что сударь Фортунат, не в обиду будь сказано, – государственный преступник…

– Он прав, Серафимчик! – поддержал охотник на демонов. – Твоя креатура выше всех похвал: парень едва не разделал меня под орех. Что со мной делать-то будем?

Старенький Нексус ухмыльнулся с изрядным доброжелательством:

– Я, голубчики, тоже государственный преступник. Восьми государств и двух сатрапий. Это что, по-вашему, повод отлынивать от работы? Фарт, ты поступаешь в распоряжение консультанта лейб-малефициума. Со всеми вытекающими. А тебя, отрок, попрошу запомнить…

Взгляд Нексуса задержался на стеллаже с фолиантами в кожаных переплетах.

– Без отрыва от основной работы. Понял? Без отрыва. Знаю я вас, ранних…

Бедняга Мускулюс не рискнул сообщить старичку, что основная работа успела накрыться медным тазом. К счастью, пламя стало гаснуть, прерывая связь.

Spatium VIII

Старая добрая балладка

(из сборника «Перекресток» Томаса Биннори, барда-изгнанника)

Когда я был зелен, как виноград, –
Пей, приятель, всю жизнь напролет! –
Слагал стихи я с утра до утра –
Еще стаканчик, и счастье придет!

Ах, рифма к рифме, строка к строке –
Пей, приятель, всю жизнь напролет! –
И билась жизнь у меня в кулаке –
Еще стаканчик, и счастье придет!

Затем я стал жгучим, как перца стручок, –
Пей, дружище, всю жизнь напролет! –
И крепче сжал я свой кулачок –
Еще стаканчик, и счастье придет!

Остроты с насмешкой на много лет –
Пей, дружище, всю жизнь напролет! –
Сатира, фарс, фельетон, памфлет –
Еще стаканчик, и счастье придет!

Потом я стал крепеньким, как морковь, –
Пей, красавчик, всю жизнь напролет! –
И зрелой взял я перо рукой –
Еще стаканчик, и счастье придет!

За словом я больше не лез в карман –
Пей, красавчик, всю жизнь напролет! –
Роман, роман, и еще раз роман –
Еще романчик, и счастье придет!

Теперь я засох, будто старый инжир –
Пей, дедуля, гуляй, душа! –
На лбу морщины, на брюхе жир, –
Еще стаканчик, и в гроб не дыша!

Но в ваших садах я увидеть рад –
Пей, дедуля, гуляй, душа! –
Мой перец, морковку и виноград –
Еще стаканчик, и жизнь хороша!

Caput IX

«И я б хотел бойцам зачесть сраженье за девичью честь, как доблести залог…»