Шмель в паутине

Так или иначе, Милан садился в полупустой дилижанс в хорошем настроении. Еще в столице он тренировался проницать взором пластиковые панели, ненавязчиво «ощупывать» внутренним зрением электрические цепи и даже слегка нагревать их. Ему удалось заставить свой холодильник натужно взвыть и срочно понизить температуру еще на пять градусов, обманув термопару. Правда, ставить опыты на разрыв проводников Милан не счел необходимым – в конце концов, пассажирам будет лучше, если он не справится с задачей.

В Якатаге уже можно было немного потратиться, и чтобы скоротать час до аэрокосма, Милан забрел в припортовый ресторанчик. Официант живо напомнил ему старину Чуня, и поедая обычной вилкой манго с клейким рисом и кокосовый пудинг-желе (колобок суши с полусырыми ломтями кальмара и торчащими прутиками ламинарии восторга не вызвал и остался почти целым), диверсант вспоминал свои первые дни и недели в Валхалле, работу на китайца, учебу в колледже Св. Патрика… Но когда перед ним всплыл образ Светы, Милан вернулся на землю и стал просто рассматривать бескрайнее поле космопорта и суету электрокаров у ворот длинного склада. С высоты в 50 метров люди казались ему муравьями, отчего-то вставшими на задние лапки.

«Им хватит рассказов об аварийной посадке до пенсии», – утешал себя Милан.

Челнок оказался новеньким монстром серебристой расцветки класса РР, то есть он запросто мог совершить перелет между двумя планетами. Если бы в системе Эккарта действительно имелись другие небесные тела, пригодные для жизни. Это был фирменный рекламный ход «Локхида», не слишком расходящийся с правдой – ведь аэрокосм и в самом деле как бы покидал планету, оставляя под собой большую часть ее атмосферной оболочки. Конечно, обеспечить сотни людей всем необходимым для длительного путешествия в космосе челнок бы не смог, но вот команда вполне сумела бы выжить в нем два-три месяца.

В толпе из шестисот пассажиров Милан добрался к удаленному от главного здания порта терминалу. Но в отличие от большинства не влился в очередь к грузоприемнику, а сразу прошел к одной из свободных стоек личного досмотра. Его на мгновение пробила легкая нервная дрожь, однако Милан тотчас вывел на лицо дежурную улыбку и расслабился.

– Путешествуете налегке? – приветствовала его девушка в синей форме, приготовившая панель анализатора генетического кода. Милан кивнул и приложился к ней кончиками пальцев, почувствовал покалывание и убрал руку. Микрочастицы его кожи подверглись распылению на клетки и макромолекулы, выпариванию воды, Оже– и прочей спектрометрии, в которой Милан никогда не хотел разбираться.

– Господин Милан Хастич, для вас забронировано место 9s, – сообщила она.

Тем временем электрический контур в стойке совершил короткое колебательное движение, снимая с Милана значение его собственного магнитного поля. Поскольку при покупке билета все особенности организма Милана, зафиксированные медиками, отразились в журнале регистрации, проблем не возникло.

Девушка уже улыбалась сразу всему шумному семейству, подвалившему к стойке.

– Ведем себя тихо! – страдальчески указала куче разновеликих детишек массивная черная дама, вокруг которой они вились, словно бабочки вокруг лампы. Но дети продолжали нетерпеливо подпрыгивать, толкаться и вытягивать ручонки в сторону челнока, заслонившего своей тушей полнеба.

Милану позволили пройти на следующий этап, в один из множества миниатюрных боксов, где подвергли полному сканированию и его самого, и скудный багаж. Никаких бомб, пистолетов и баллонов с кислотой при нем, разумеется, не нашлось. Вскоре Милан влился в поток людей, нетерпеливо набивавшихся в каботажный дилижанс. Диверсант ввалился в дверь, и почти сразу первая партия отчалила от терминала. Поскрипывая изношенным корпусом и порой проваливаясь в безобидные воздушные ямки – над полем гулял сильный ветер – дилижанс причалил боком к стыковочному узлу, и пассажиры естественным порядком выстроились в очередь к лифтам.

Этот челнок был, судя по всему, более совершенной конструкции, чем нордстремский, на котором довелось полетать Милану в бытность Раулем. Или попросту более вместительным за счет повышенного диаметра корпуса.

– Пропустите вперед инвалидов и пассажиров с детьми! – серьезно заявил водитель машины.

Милан старался держаться незаметно, но все же не в стороне от общего потока: не хватало еще запомниться какому-нибудь наблюдательному хлыщу. Являя собой образец бывалого «пользователя» челноков, диверсант выглядел уверенно, хотя и волновался перед акцией.

– Приятного полета, – сказала ему девушка на входе.

Обитатели бизнес-класса, и Милан в том числе, рассаживались каждый по индивидуальным ячейкам, и это было чертовски приятно. Можно было даже снизить прозрачность пластиковых переборок до нуля и провести весь полет в полном одиночестве.