Шмель в паутине

– Срок обучения неограничен, интервал между первым и седьмым тестами не более месяца, затем практический экзамен и регистрация сертификата – четыре тысячи восемьсот крон. Выслать вам документацию и учебную литературу?

– Пожалуйста. – «Не так уж и дорого».

– До свиданья, сэр. Будем рады видеть вас своим студентом.

Милан воткнул разъем телефона в порт терминала, и спустя секунду мигнул и погас зеленый огонек трансфера. На всякий случай студент вывел на один из мониторов последнюю запись в лог-файле и убедился, что передача прошла без потерь – на диске бортового компьютера теперь содержалась вся необходимая для учебы информация.

Вот и достойное занятие для взрослого человека по имени Милан Хастич – несуществующего и реального одновременно. А то от бесплодных раздумий на тему, как добраться до Вешкина и рассчитаться с «Антиповым», можно тронуться умом – так же, как и от бесконечного просмотра телепередач. К тому же проникнуть в корпорацию, официально не имея образования, все равно не выйдет.

Милан включил радио и направил машину в сторону Великих Клошаров. Порой у него мелькала мысль: не сходить ли в Исторический музей или какую-нибудь Галерею современного искусства? Или даже театр – экзотика почище прочих! А синтетический голос из колонок с печальным хрипом напевал:

В физических свойствах движения –
Молекул соприкасания –
Заложены странные правила
Покадрового слияния:
В окошке картинка цветистая,
Оцифрованная умело,
Оживает на растровом поле,
Повинуясь машинному разуму.

Это была еще не самая безвкусная песня из мутного моря аудиопродукции, забившей столичный эфир.

И я словно кварк очарованный,
Увлеченный ее деформацией,
Отвлекаюсь на пиксель размазанный,
Забывая, что глаз выражение
Неподвластно законам динамики,
И ищу в легком взмахе ресниц
Уравнений Фурье воплощение.

Милан прислушался и понял, что тембр голоса знаком ему. С тех забытых времен, когда он еще был Раулем Эндьетой и учился в колледже, а затем ходил на работу в марганцевый комбинат. Пока тянулась унылая, величественная кода, пульсацией вспыхивавшая несколькими мрачными нотами, он пытался вспомнить, кому принадлежит этот хрипловатый, высокий вокал. «Cast-iron Blockheads», извлеченные неведомым ди-джеем из «золотой классики» готического жанра, посылали ему привет из безоблачного прошлого – туманного, полузабытого Эль-Фернандо.