Шнурок, или Любил, люблю, буду любить...

Отец Кирилл. Вот и славно. (Опять на «о».) Обедать пора, мамаша! Отец Кирилл и твой ребенок жрать хочут! Помирают просто! (Уходит.)

Владимир. А ты за ним, за ним! На цыпочках, на цыпочках!

Володик. Это несущественно.

Владимир. Верно! Это мелочи, когда вся Вселенная замкнулась на проклятом шнурке! Итак, я пришел к ней за книгой. До зарезу мне нужна была эта книга! А шнурок все не развязывается!

Володик. Я его порвал!

Владимир. Я его порвал. Я дернул так, что он порвался сразу в двух местах. Я стоял с куском шнурка в руке, сдыхая от тоски, и из коридора видел, как она ходит по кухне и готовит чай. Я обул тапки ее отца, тапки сорок восьмого размера и пошел в них, поковылял в них, как на лыжах, несчастный и гордый!

Володик. Почему несчастный-то?

Владимир. Это несущественно. Главное — я пришел к ней… И шнурок… И рука на моей голове… И ее голос…

Вера. У тебя красивые волосы.

Владимир. Еще.

Вера. У тебя красивые волосы. (Володику.) Хочешь чаю?

Володик. Да, спасибо

Они стоят друг перед другом, никакого чая нет, бытовые атрибуты вообще необязательны. А может, они и будут. Режиссер решит.

Вера. Тебе покрепче?

Володик. Да покрепче.

Вера. Еще крепче?

Володик. Да, еще.

Вера. Хватит?

Володик Можно еще. Тонизирует.

Вера. Сахар?

Володик. Да. Нет. Я без сахара пью.

Владимир. Неужели?

Володик. Отвали!

Владимир. Отваливаю! (Уходит на цыпочках.)

Вера. Знаешь, я давно за тобой наблюдаю.

Володик. А что?

Вера. Ты сосредоточенный какой-то. Умный.

Володик. Я знаю.

Вера. Хочешь — заходи ко мне. Только когда матери не будет. Я буду говорить, когда она в рейсах.

Володик. Она кто?

Вера. Стюардесса.

Володик. Серьезно?

Вера. А что? Она у меня молодая совсем.

Володик. Ну, ладно… Спасибо за чай… За книгу. Я пошел.

Появляется ВЛАДИМИР.

Владимир. Если бы так просто: пошел! Надо еще обуться, а шнурок-то порван! И она сейчас это заметит! Хоть застрелись, правда, Володик?

Володик. Мелкая житейская неприятность. (Вере.) Заверни книгу во что-нибудь. Там дождь.

Вера. Сейчас.

Владимир(останавливает Веру). Ну-ка, ну-ка, чем юноша интересуется?

Вера. Гегель, «Эстетика», том первый.

Владимир. Ба! (Володику.) Ты это собрался изучать?

Володик. А что?

Владимир. Ничего, ничего. (Вере.) Заверни, дай ему время шнурком заняться.

Вера выходит.

Получается?

Володик. Отстань!

Владимир. Ты съесть готов эти ботинки. Но они — подарок, а дареным ботинкам в шнурки не смотрят.

Володик. Почему подарок? Просто купили.

Владимир. Отец Кирилл, надо опровергнуть!

Появляется ОТЕЦ КИРИЛЛ.

Отец Кирилл. Володик! Мы тут с мамой тебе ботиночки купили. Ты примерь, может, не подойдут?

Володик(вертит в руках коробку). Размер мой.

Отец Кирилл. Ты примерь, примерь.

Володик. Ну, примерил.

Отец Кирилл. Ты равнодушно относишься к вещам. Странно для твоего возраста… Ты приглядись, как они? Нравятся?

Володик. Ничего…

Отец Кирилл. Ничего — это ничего. Мы свои люди, говори откровенно. Если не нравятся, так и скажи.

Володик. Нравятся.

Отец Кирилл. Ну, и слава Богу. Но на будущее: не деликатничай. Мы ведь свои люди, ведь так?

Владимир. Так, так, отчего же нет!

Отец Кирилл. Ты заторможенный какой-то. Хотя, с другой стороны, это неплохо. Это — скромность. Но когда скромность чересчур… Значит, тебе понравились ботинки?

Володик. По морде бы тебя этими ботинками!

Владимир. Нет, брат, ты так не сказал. Ты сказал вежливо: спасибо, понравились.

Володик. Спасибо, понравились.

Отец Кирилл. Носи на здоровье. Ботинки, конечно, дрянь, и тебе велики. Но ты сказал: понравились. Ты сам себя связал. Понимаешь теперь, как важно быть откровенным?

Владимир. Ладно, хватит, иди к черту. Не о тебе тут вообще речь.

Отец Кирилл(Володику). Ты что-то сказал?

Володик. Ничего…

Отец Кирилл, усмехнувшись, уходит.

Владимир. Да и не было, кажется, никакого разговора о ботинках.

Володик. А о чем говорить? Принесли, дали, спасибо.

Владимир. Или был разговор? Не помню. Главное — я пришел к ней.

Володик. Что, опять? Ну, пришел, ну, порвался шнурок, все, проехали!

Владимир. А из-за чего ты ночь не спал?

Володик. Не из-за шнурка же!

Владимир. Именно из-за шнурка! Тысячу раз ты вспоминал, как нагибаешься, как стоишь с красной от натуги рожей, как дергаешь шнурок — а он никак! А она над тобой. И этот халат, странный какой-то халат, какой-то…

Появляется Вера.