Сhoice (СИ)

— Не говори так, — обиделась. Глупая. — Я просто волнуюсь. Тебе ли не знать, чем могут грозить неизвестные книжки. Вспомни второй курс. — О, я прекрасно помню, как дневник Волдеморта чуть не убил меня. Ещё и спасение Джинни, которая с каникул так и не оставляет меня в покое. Не оставляла, пока я не застал её с Малфоем, который трахал её в классе трансфигурации. Первой мыслью тогда было, что ниже опуститься уже некуда, а второй — что он был бы не прочь проделать такое с Гермионой. — Я ничего не забыл, но тебе всё равно нужно отдохнуть.

— Я не устала.

— Гермиона, если ты прямо сейчас не пойдешь со мной… Я тебя заставлю, — как порой раздражает её упрямство. Что ей стоит хотя бы один раз не пререкаться. Хотя, надо признать, когда дело касается наших приключений, она целиком и полностью полагается на меня.

— Интересно, как? — ухмыльнулась она. Серьёзно, хочешь чтобы я доказал?

Я ничего не ответил и просто вышел из библиотеки под пристальными взглядами мадам Пинс и Гермионы. Я быстро добежал до Гриффиндорской башни и вернулся обратно — под мантией-невидимкой пробрался под стол, хорошо, что телосложение позволяло. Она всегда краснела, когда я трогал её сквозь трусики, и уже совсем была смущена, когда их снимал. Сегодня я воспользовался заклинанием, которое отрабатывал несколько дней. Взмах палочки — и белых трусиков не стало. И вот я прекрасно вижу, как между ног сверкает пушок тёмных волос. Даже полумрак библиотеки не смог скрыть от меня это чудо.

Лишь один рывок — и мои губы касаются таинственного местечка, в которое меня раньше не пускали.

Она испуганно взглянула под стол, резко дернулась и зашипела: «Гарри, ты с ума сошёл?» Но я не собирался останавливаться. Там прекрасно пахло: чем-то свежим, пряным, и я впитывал этот вкус и ласкал сладкие половые губы, иногда проникая сквозь них языком. Как бы я хотел проникнуть туда членом. От этого желания я в последнее время начал сходить с ума. Некоторое время она дёргалась и елозила по стулу, пока не замерла. Она сжала мою голову своими тонкими бёдрами, и я, несмотря на давление, ускорил движения языка. Она схватила мои волосы и крепко сжала их пальцами, но я всё равно продолжал выписывать узоры по, очевидно, той самой точке. Я усилил давление, пока влаги не стало больше. Внезапно Гермиона вся затряслась, и я услышал звук удара об стол.

— Мисс Грейнджер, тише, пожалуйста. Вы в библиотеке, — строго заговорила мадам Пинс.

Гермиона, испугавшись голоса библиотекаря, резко вскочила. Из-за этого я ударился головой.

— Ай!

— Мисс Грейнджер, сколько можно? Выйдите! — раздался громкий крик.

Я видел, как она вскочила, и через мгновение выбежала из библиотеки. Посмеиваясь, я аккуратно выбрался из-под стола и припустил за ней.

Хотели доказательств — получите.

***

Меня на самом деле смущали такие дикие желания, которые я испытывал к Гермионе, я понимал, что это ненормально. Я даже сходил к мадам Помфри, но она ничего не нашла, даже простуды. Я постарался расслабиться, но меня влекло к ней всё сильнее, мне было необходимо обладать этим телом. Меня перестали устраивать ласки рук и языков, я хотел по-настоящему лечь с ней в постель. Хотел слышать стоны, крики. Хотел вбиваться в это хрупкое тело.

***

Гермиона сдалась во время рождественских каникул. Надо сказать, лучшие каникулы в моей жизни. Никакие прошлогодние подарки от Уизли, которые в этом году так и не пришли, не сравнятся с тем, как мы проводили время: прогулки по рождественскому Лондону, катание на коньках, игры в снежки и тихие, семейные вечера с её родителями. Я впервые осознал, какой хочу видеть свою жизнь и прекрасно знал, что хочу прожить её с Гермионой. Возможно, именно это признание заставило её понять, что дружба закончилась, и мы полюбили друг друга.

В новогоднюю ночь, когда её родители ушли праздновать с друзьями, Гермиона подарила мне самый лучший подарок — себя.

***

Я вошел в комнату, которая была усыпана висящими в воздухе свечами. На фоне окна стояла Гермиона — совершенно голая. Высокая прическа была аккуратно закреплена маггловской заколкой, сверкающей настоящими камнями янтаря, так напоминающими её глаза при свете яркого солнца.

Я впервые смотрел на высокую грудь с дерзко торчащими сосками, нет… Джинни недавно демонстрировала мне свою, но ничто не могло сравниться с тем телом, которое ты так жаждешь.

У Гермионы была тонкая талия, которая плавно перетекала в бедра. Между ногами призывно мелькал… совершенно голый лобок? Да ладно? Как такое вообще может быть? Даже у развратной Джинни там волосы.

Я продолжал смотреть туда не отрываясь. Там так же гладко, как и везде? Потому что кожа у Гермионы была словно шелк. Мысль, что теперь там будет видно всё, доводила меня до безумия.

Гермиона подняла руку вверх и одним легким движением распустила волосы. Они словно покрывало окутало её плечи, а кончики коснулись напряжённых сосков. Медленно, всё очень медленно. Я издал звук, похожий на рычание, и подошел к ней.