Шок и трепет

А пока что на родине Саддама, в Тикрите, молоденький худенький солдатик в нелепо сидящей форме с трудом делает четыре отжимания на раскаленном плацу напротив казармы, расположенной как раз позади здания городской администрации Тикрита. Сержант разрешает новобранцам отдохнуть, а сам устраивается поспать в теньке под забором. Молоденького солдата зовут Мухаммед Абдулла Халаф. С худой птичьей шеей он в свои 21 год выглядит не старше шестнадцати. Едва отдышавшись, Мухаммед признается, что его цель — отдать свою жизнь за Саддама.

«Другие мои четыре брата тоже служат в армии. Мы все так и сказали матери, чтобы не ждала нас живыми, когда начнется война. Мы умрем как настоящие федаины. В нашем городе все федаины. Недаром это город Саддама».

Сержант, проснувшись, вдруг что-то рявкает, и Мухаммед, спотыкаясь и поддерживая рукой большую, не по размеру, шапку, тяжело бежит в сторону казармы. Как-то не хочется думать, что жить ему осталось не так долго…

«Иракский солдат может лежать в луже неделю, пить из нее и есть немытые финики, — видимо, имея в виду подобных Мухаммедов, говорит один из немногих европейских послов, решивших оставаться в Багдаде до конца. — И ему ничего не сделается, потому что у него в животе давно живут такие же бактерии, что и в этой луже. А американцы будут задыхаться в своих танках, даже несмотря на кондиционеры».

Посол также проявил осведомленность в том, что американцы, расквартированные в Кувейте, уже жалуются на песок, что приносят начавшиеся бури в их миски с супом.

«А что будет дальше? — вопрошает посол. — Здесь не Кувейт. Иракцы будут воевать на своей земле. Здесь все будет по-другому. И фанатизм здесь ни при чем».

«Наш единственный шанс изменить расклад сил — это заставить противника ввязаться в уличные бои лицом к лицу, — убеждает меня Абу Иман, 26-летний боец республиканской гвардии, которой лично руководит сын президента Кусэй Саддам Хусейн. — Только так, борясь за каждый дом и квартал, мы сможем остановить противника и нанести ему максимальные потери. Американцы готовы воевать, но они не готовы нести потери в отличие от нас».

И даже самим американцам не совсем ясно, что будет, когда их войска войдут в город. Будут ли их встречать как освободителей от тирании или же будут обливать кипящей смолой с крыш и забрасывать гранатами из окон.

«Когда речь заходит об этом, иракцев очень трудно вызвать на откровенность, но у меня сложилось такое ощущение, что большинство попрячется по домам и будет ждать, когда все закончится, — считает другой европейский дипломат, все еще остающийся в Багдаде. — Большинство безумно устало от такой нищенской жизни под санкциями. Я думаю, в глубине души они с нетерпением ждут, когда режим рухнет и можно будет начать нормальную жизнь».

Дипломат предположил, что все укрепления из мешков с песком, возводимые в городе возле госучреждений и партийных комитетов, предназначены вовсе не для обороны от американцев, а для защиты от внутреннего врага — значительной части шиитского большинства, которое вновь, как в марте 91-го года, может восстать против власти, возглавляемой лидерами — выходцами из суннитской среды.

Тогда, в марте 1991 года, на юге страны произошло восстание радикальных шиитов. К восстанию также примкнули некоторые части отступающей из Кувейта армии. Восставшие срывали портреты Саддама и буквально линчевали не успевших скрыться партийных активистов.

Такой урок Хусейн и партия не забыли. В Багдаде тоже есть шиитские кварталы — так называемый Саддам-Сити, а попросту — трущобы с грязными улочками и убогими домами. Здесь вокруг партийного комитета возведены серьезные заграждения из мешков с песком и постоянно дежурят вооруженные автоматчики. Партия вряд ли здесь решится раздавать оружие всем напропалую.

Ведь даже в родном городе Саддама Тикрите многотысячная демонстрация в поддержку президента почему-то проходила под дулами автоматов. Солдаты стояли почти на каждой крыше и через каждый десяток метров на тротуарах по обе стороны главной улицы.

И люди проявляли еще большую готовность отдать жизнь за родного Саддама Хусейна. Один из демонстрантов, художник Абдель Керим, поклялся превратить своих шестерых малолетних детей в живые бомбы, если американцы войдут в город. «Я обвяжу детей гранатами и брошу их под американские танки, а потом брошусь в гущу американских солдат и взорву себя сам».

А американцам, наверное, все-таки стоит прислушаться к предупреждению потомственного багдадского инженера Кусея: «Сколько лет СССР жил под властью кровавого тирана? Сталин погубил миллионы своих собственных сограждан. Но когда пришла большая война, люди объединились вокруг него и сражались как одержимые».

Кусей полагает, что тоже самое может случиться и в его стране: «Чтобы сражаться до конца за свою родину, необязательно любить Саддама. Американцы не представляют, на что они нарываются. Стоит им захотеть пообедать где-нибудь, их пища будет отравлена. Стоит им повернуться спиной к кому-нибудь, и им в спину всадят нож».