Шок и трепет

Министр здравоохранения Умид Митхат Мубарак сообщил журналистам (из более 1000 журналистов в Багдаде осталось не больше 300, остальные уехали перед самой войной), что в результате бомбардировок с начала войны погибли четверо гражданских лиц и около 250 ранены.

О военных потерях пока сведений нет. Представитель Красного Креста утверждает, что многие жители получили ранения падающими осколками зенитных снарядов ПВО и падающими пулями крупнокалиберных пулеметов. Вот к чему приводит чрезмерное любопытство. Не надо высовывать нос на улицу во время бомбежки, тем более залезать на крышу и глазеть по сторонам.

Салман Жумейли, 50 лет, художник: «Мои дети никогда не забудут этот ужас. В какой-то момент показалось, что на нас сбросили атомную бомбу».

Семья Салмана, как и несколько десятков других семей, провела последние две ночи в бомбоубежище небольшой гостиницы на юге центра города, недалеко от их дома.

Хода Аббас, 41 год (пряталась с мужем и четырьмя детьми в том же убежище): «Дети кричали и плакали каждый раз, когда падала бомба. Я думала, они умрут от страха».

Дом Ходы находится в двухстах метрах от дворца Кусэя. Днем муж сбегал домой. Стекла все выбиты. В стене кухни застряли осколки. На стенах несколько трещин.

Сегодня первый раз бомбили днем, и опять этот дворец. Я был недалеко, на улице Арасат. Ощущения жуткие. На голову сыпалось стекло из верхних двух этажей трехэтажного дома. Прямо напротив меня мужчина средних лет перебегал улицу. Взрывная волна сбила его с ног, как куклу, и протащила по мостовой.

Мужчина пытается подняться, но его шатает как пьяного. Голова разбита и вся в крови. Первая проезжающая машина остановилась, и водитель охотно согласился отвезти раненого в больницу.

В больницу Ярмук в центре города днем поступило около 20 раненых. Доктора и медперсонал возбуждены до крайности. Халаты у них в крови. Кровь на полу и на каталках.

Сегодня журналистам показали два разрушенных жилых дома в районе Эль-Касидия. От одного дома практически ничего не осталось. Воронка 10 метров глубиной и метров 15 шириной. Соседи сказали, что всю семью в 12 человек отвезли в больницы. Отца семейства до сих пор не могут найти. Человек пять местных озабоченно разбирают руины. Все в пыли, даже усы серого цвета.

Министр информации Эль-Сахаф сам приехал на место трагедии, взобрался на кучу битого кирпича и дает интервью какому-то арабскому телеканалу. Говорил он быстро-быстро, но долго, минут десять. Переводчик в конце концов перевел: «Американцы — преступники».

Сегодня впервые за все время я встретил в Багдаде человека, который не побоялся сказать иностранцу, что думает.

«Скорей бы уже американцы были здесь, — говорит 42-летний бизнесмен. — Я уверен, американцы сдержат свое слово и установят здесь настоящую демократию. Режим давно пора менять. Конечно, у американцев есть свои интересы здесь — это наша нефть. Но почему бы не поделиться с ними».

Мы разговариваем одни у него дома, без майндера, которого я отправил с водителем пообедать. Разговор на английском. По телевизору показывают толпу вооруженных до зубов оборванцев где то на севере Ирака. Они поют заунывную бесконечную песню, восславляющую Саддама, машут ружьями, автоматами и кинжалами.

«Примитивные обезьяны, — с отвращением говорит мой собеседник. — Что с них взять. Они даже представить себе не могут, как будут сражаться с американской армией. Шли бы домой к своим огородам».

Такая откровенность — редчайшее исключение. Все остальные говорят, что будут сражаться насмерть. Если хоть один процент из них говорит то, что думает, то американцев здесь точно ждет Сталинград.

Не могут же они стереть Багдад с лица земли вместе с его жителями. Значит, надо будет вступать в уличные бои. И бомбы уже не выручат.

Расчет Саддама, видимо, строится на том, что в ближнем бою он задавит американцев пушечным мясом.

У журналистов, снимающих ночные бомбежки из окон гостиницы «Палестина», начали отбирать фото- и видеокамеры. С десяток крепких парней носятся по гостинице, по крыше, по свободному 12-му этажу и даже вламываются в номера. Пленки засвечиваются. «Флэшки» (flashcards — цифровые кассеты для фотокамер) и видеокассеты изымаются. Аппаратура затем возвращается. В пресс-центре объясняют, что, если журналисты будут передавать фото- и видеоматериалы о взрывах объектов в Багдаде, американское командование будет получать информацию с подтверждением точности ударов.

А то они не могут все это проверить через свои спутники, которые все время висят над Ираком. Бред какой-то. Что делать журналистам? Что, мы заложники теперь, что ли? Американский фотограф Джим Нахтвэй снимал с крыши гостиницы. Два здоровенных агента напали на него. Один вырвал камеру и швырнул ее вниз. Джим в шоке. У него осталась одна цифровая камера.

Старший переводчик из протокольного отдела Ахмед вернул Юре две «флэшки», которые у него отобрали секьюрити. Ахмед очень хорошо настроен к нам с Юрой. Непонятно даже, почему.