Шок и трепет. Война в Ираке

Прощаясь, турецкий миротворец говорит: «Если Америка начнет свою агрессию против Ирака, мы не останемся в стороне. Мы откроем свой второй фронт у нее в тылу. Они заплатят дорогую цену за свою агрессию».

Миротворцев в Багдаде больше, чем журналистов. Некоторые маленькие гостиницы, в которых они месяцами живут, начинают порой напоминать притоны хиппи. Обросшие молодые люди в каких-то цветастых хитонах, сидящие и лежащие на полу в холле. Гитары. Запах травки.

Миротворцы уже появляются в сообщениях о несчастных случаях. В южном Ираке в дорожной аварии гибнет 73-летний канадец Джордж Веббер, член организации Команда христианских миротворцев. Двое его американских коллег получают легкие ранения.

Синтия Банас, активистка из Чикаго, говорит о Веббере: «Всю свою жизнь он боролся за мир и погиб в этой борьбе».

Чарльз Литике из Сан-Франциско — герой вьетнамской войны. В 1968 году во время боя в Южном Вьетнаме под обстрелом перенес на своей спине к спасательному вертолету двадцать раненых однополчан, за что был награжден медалью Чести Конгресса, одной из главных наград американской армии. Но, разочаровавшись в политике США в странах третьего мира, герой возвращает свою медаль и становится активистом антивоенного движения. В свои 72 года высокий, с прямой спиной, поджарый и подтянутый Литике обладает достаточным металлом в голосе, чтобы разбудить роту морских пехотинцев после недельных учений. И только профессорские очки немного смягчают типичный портрет вечного американского бунтаря.

«Что это за лабуду нам пытаются впарить про интересы нашей национальной безопасности? Как найдем где-нибудь в мире что-нибудь, что можно хорошо продать, так сразу вспоминаем про национальные интересы. Что-то больше не слышно ничего про наши национальные интересы применительно к Африке. Или больше ничего найти там не можем? А здесь под ногами десять процентов всех мировых запасов нефти. Я не поклонник Саддама и я не приехал сюда его защищать. Но торчу здесь уже больше месяца, а ни от кого ни одного дурного слова про него не слышал. Ну любят они его, эти иракцы, ну и шут с ними, пусть живут с ним. Почему, по какому праву мы должны навязывать им свою демократию? Почему мы должны менять за них их правителей? Демократия не может быть навязана извне. Она должна сама прорасти здесь».

Чарльз аккуратно укладывает в бельевую корзину рождественские свечи, которые он, видно, сам сделал из каких-то подручных материалов (в Ираке много чего нет, а вот этих самых подручных материалов — завались. То ли из-за войны, то ли просто не убирают). Поднимает корзину и вдруг, словно вспомнив что-то, говорит как бы самому себе: «А вообще-то я приехал сюда из-за детей. После того случая во Вьетнаме я долго считал себя героем. А что я, собственно, там делал? Да людей убивал, людей, которые — другие, которые не хотят жить, как мы. Мне часто мерещится такое: грохот, огонь, дым и детский плач. Может, я и убил тех детей. А теперь вот просыпаюсь и возвращаюсь к себе…

Здесь недалеко приют для беспризорных детей-инвалидов. Многие из них даже головы поднять не могут. Я и решил: как начнут бомбить, я пойду к ним и спасу их. Как тогда во Вьетнаме спасал своих друзей, буду спасать здесь своих детей…»

Чарли укладывает корзину со свечками в багажник машины, и мы едем в церковь Святого Рафаэля.

Юсун Джамиль, тринадцатилетний мальчишка, привлечен к воротам церкви вместе с другими пацанами с окрестных дворов звуками необычной музыки и пения. Они столпились гурьбой и, не отрываясь, смотрят на американцев, которых они видят в Багдаде впервые в жизни. Им никто не сказал, но они инстинктивно понимают, что эти странные тети и дяди, стоящие в линию с горящими свечками в руках и поющие во дворе церкви странные песни, и есть те самые ужасные американцы, о которых говорят только плохое везде и всегда.

Юсун отделяется от толпы. Подходит ближе к поющим, поворачивается к друзьям и шепотом кричит, как умеют только дети во всех странах: «Я буду стоять здесь, с ними, все время, и бомба не упадет мне на голову!».

Его друзья просто укатываются со смеху и бегут прочь, в темноту. И Юсун, не оборачиваясь, убегает за ними вслед.

P.S. Из электронной почты, приходящей в США в адрес организации «Голоса в глуши»: «Я готов с вами согласиться и даже поддержать вашу позицию, но только после того, как мы разбомбим Саддама в пыль и клочья или загоним его навсегда в каменный век. Джеймс М.»

Из дневника

3 марта

Хорошо знакомый аэропорт им. Саддама в Багдаде. Называется международным. Раз в неделю рейс из Москвы. Раз в неделю из Парижа. Еще несколько рейсов из арабских стран, ооновские рейсы. И все.