Шок и трепет. Война в Ираке

Время обедать. Мы с Ахмедом едем в ресторан на ул. Арасат.

За обедом (курица-гриль) Ахмед говорит: «Теперь я буду работать с тобой. (Он называет сумму, которую я должен ему платить. Я молча соглашаюсь.) Я знаю, на кого ты работаешь. (Я не переспрашиваю.) Я помогу тебе. Но ты когда-нибудь поможешь мне. Я не идиот и понимаю, что американцы все равно придут сюда. Нам обоим безопасней быть вместе. Тебе сейчас, а мне потом».

Ахмед умный и хитрый человек. Он не фанатик. И не трус. Переводчика, который бы не был стукачем, я все равно сейчас не найду. Если бы не Ахмед, я вообще бы сейчас в лучшем случае ехал бы в Аман сотни верст по пустыне посреди войны. А в худшем? Лучше об этом не думать. Если я правильно понял, Ахмед знает, что я работаю на американскую газету, не на ЦРУ же. Это все равно должно было когда-нибудь открыться. Лучше уж таким образом.

Итак, у меня новый переводчик. Самый дорогой и самый лучший. Нет, русский у него так себе. Но с ним спокойнее. Ахмеду лет сорок. Солидный мужик, со связями, и с ним я смогу попасть в такие места, о которых с трусливым Мундером я не мог даже заикнуться.

24 марта

Над городом стоит черная пелена от дыма множества нефтяных костров, зажженных на окраинах города специально, чтобы ухудшить видимость для американских самолетов. В земле роют огромную яму, подгоняют машину с нефтью, наполняют яму до краев и поджигают. Я насчитал около 20 таких черных столбов дыма вокруг города. К тому же опять началась песчаная буря и видимость стала вообще нулевая.

Саддам появился на телеэкране и развеял слухи о своей гибели в первые дни войны от бомб союзников.

В своей речи Саддам призвал соотечественников отрезать у американцев руки и ноги и перерезать им горло.

«Бейте их, пока зло не будет побеждено», — призвал Саддам.

В бедном районе Радиха Хатум на севере Багдада разрушено сразу три дома на одной улице. Рядом на километры ни одного военного объекта/ Танур Эль-Шейкл (53 года) стоит на развалинах своего дома; его сестра и ее двое детей погибли. «Будь проклят Буш! — плачет он. — У нас дома даже ружья не было».

Народ ликует, что Саддам жив. Разговаривал с человеками пятью. Все говорят, что любят Саддама — сил нет!

Вице-премьер Тарик Азиз на пресс-конференции сказал, что они ждут не дождутся, когда американцы подойдут к Багдаду, где их будет ждать настоящая бойня.

Расчет Багдада прост — нанести американцам непозволительные потери в живой силе на подступах к Багдаду и в уличных боях в самом городе и таким образом вызвать в Америке массовый всплеск антивоенных настроений.

Глава 9 Блицкриг и рядовой Райли

Еще с ночи дым нефтяных костров, зажженных по окраинам города, охватил его со всех сторон, сделал серым, осунувшимся и бесцветным. Небо потемнело, и не стало видно разницы между утром и вечером, между войной и миром, между жизнью и смертью.

Воскресенье. День…

Взрыв оглушительной силы метрах в семистах. Окна над головой гудят, словно надуваясь пузырями, и сыпятся вниз стеклянным душем. Журналист, который только что пил чай с патрулем из добровольцев и активистов партии Баас, сидя на удобной лавочке у чайханы, лежит на земле лицом вниз, закрыв голову руками. Через секунду-другую он приподнимается, стряхивает, как мокрая собака, стеклянные крошки с седой головы и оглядывается. Его собеседники продолжают сидеть как ни в чем не бывало и весело поглядывают на перепуганного до смерти русского. Подняв с земли упавшие автоматы, они аккуратно кладут их за спину, на случай второго взрыва, и заказывают чайханщику еще чаю.

«Видишь, какие мы. Нас бомбят, а мы чай пьем, — говорит 33-летний бизнесмен, а теперь солдат партии Ахмед Азиз Ахмед, протягивая журналисту новую чашку чая в заметно дрожащую руку.

— Нас пугают, а нам не страшно».

Ахмед и его друзья, одетые в зеленые и песочного цвета робы без знаков отличия, с наслаждением пьют сладкий-пресладкий чифирь из маленьких специальных чайных рюмочек и обсуждают войну. Собственно, другой темы для разговора здесь нет. Война — это все, что у них осталось, это образ жизни. Это данность. И даже бомбежка, к звуку которой, кажется, привыкнуть невозможно, — это данность. Это как дождь. С этим можно жить, считают они. К бомбежкам за 12 лет здесь привыкли, будто они живут на планете, на которую из-за слабой атмосферы все время падают метеориты. Ну что делать, если с этой планеты никуда не деться.

К чему не могут и, наверное, не смогут здесь привыкнуть, так это к присутствию американских солдат на родной земле. Вот это — новый фактор, и он раздражает. Ахмед и его друзья за второй рюмкой чая сходятся в том, что американцев им уже не дождаться, что обещания американцев дойти до Багдада за 72 часа оказались частью психологической войны.