Шок-школа

– Угу, – кивает Натка. И вздыхает: – Должна быть довольна. Треф все признал, компенсировал, выплатил… Так почему у меня ощущение, что он нас всех «сделал»?

– Потому что принципы, как совершенно правильно сказал Аркадий Осипович, бесценны. А мы их только что продали, – бурчу я.

Натка ковыряет пирожное. Я угрюмо смотрю в свою чашку. Там непроглядный мрак – сегодня я пью американо.

– Его грядущее – иль пусто, иль темно, – бормочу я памятное еще со школьных лет, лермонтовское.

Про какое это поколение?

У меня неприятное ощущение, будто сегодня мы с Наткой без боя сдали территорию, которую придется отвоевывать Сашке с Сенькой.

– Так, все, минута уныния закончена! – бодрится Натка. – У нас все прекрасно! Ты ко всеобщему удовольствию завершила процесс, мне вернули потраченные деньги, Сенька отлично себя чувствует в обычной районной школе… Кстати! – тут она неподдельно оживляется. – Я говорила, что в нашей новой школе конкурс чтецов проходит только сейчас? Районка же, внеклассная работа через пень-колоду, про конкурс вспомнили в последний момент, но нам это на руку. Сенька как раз успел записаться и завтра будет читать своего Додырчика! Ты придешь?

Конечно же, я приду: Плевакин мной доволен и отпустит на пару часов по личному делу.

Апрель

– Вот! – Натка повесила диплом в резной рамке на гвоздик и отступила, любуясь делом рук своих. Вернее, наших: гвоздик заколачивал Сенька, рамку отыскала на чердаке я, диплом распечатала на принтере Сашка. – Кра-со-та! Шик и блеск!

– В реале диплом еще круче, он с золотом и серебром, – сообщила Сашка. – Наш принтер не передает всей красоты. Печалька!

– По мне, и так хорошо, – заметила я. – Прям красный угол в избе образовался!

– Реальный диплом мы повесим дома, – Натка снова шагнула в «красный угол» и краем собственного рукава потерла выщербленное стекло, убирая невидимое пятнышко.

– Когда? – тут же спросил Сенька.

– Ну-у-у-у…

Мы с Наткой переглянулись. Особо обнадеживать детей не хотелось – вдруг карантин затянется и мы просидим в деревенской глуши аж до лета.

– Когда вернемся в Москву.

– А когда мы вернемся? – это уже Сашка поинтересовалась.

– Ну-у-у-у…

– Лично я не спешу! – объявил Сенька и поскакал во двор.

– Куртку и шапку надень! – крикнула сыну в спину Натка. – И штаны, штаны прогулочные!

– Да куда там! У него ж такие руки, что сбежали даже брюки! – сострила Сашка.

– Да-а-а, – невпопад ответила Натка и снова умиленно посмотрела на диплом в рамке.

Сенька не просто успел на школьный конкурс чтецов – он его выиграл, покорив своим Додырчиком и публику, и жюри. Можно было ожидать такого же успеха и на общегородском финале, но его, к сожалению, отложили на неопределенное время из-за карантина.

Пережидать его мы отправились в Наткин деревенский дом – не самое удобное в мире жилище, но хотя бы достаточно просторное. Сидя по столичным квартиркам, мы бы, наверное, чувствовали себя заключенными в тесных камерах, а тут, в деревне… Хм, ну тоже заключенными, но с неограниченной возможностью прогулок на свежем воздухе.

Если притерпеться к удобствам во дворе, у нас тут хорошо.

Можно вволю спать, неспешно завтракать, вдумчиво читать, завернувшись в теплый плед, хорошие книжки и качаться на скрипучих качелях с видом на покосившуюся изгородь, за которой роща, потом крутой склон и речка.

Если мы досидим здесь до лета – окажемся на курорте.

– А давайте пить чай! – предложила Натка. – У нас есть малиновое варенье и песочное печенье!

– Как у Мальчиша-Плохиша! – обрадовался Сенька, при упоминании варенья с печеньем моментально материализовавшийся на порожке – уже чумазый, то ли в саже, то ли в смоле.

– Мойдодыра на тебя нет, – вздохнула я.

– У нас теперь новый кумир – Мальчиш-Кибальчиш, – Натка ловко поймала сына за ухо, не пустив его дальше порога. – Арсений, раздевайся прямо здесь…

– Налетела тут из-за дыма и огня буржуинская сила, и схватила, и скрутила она Мальчиша-Кибальчиша! – с надрывом прокомментировал действия матери сын-артист. – Заковали Мальчиша в тяжелые цепи. Посадили Мальчиша в каменную башню. И помчались спрашивать: что же с пленным Мальчишем прикажет теперь Главный Буржуин делать?

– Руки мыть и чаем поить, – ответила я, самовольно присваивая себе почетное звание Главного Буржуина. – Саш, полей там Сеньке из ковшика.

– А после чая уроки делать! – спохватившись, строго добавила Натка как зам главбуржуина. – Оба!

– Фу, уроки! – Мальчиш-Кибальчиш умчался в сени, загремел там железом, зажурчал водой.

– В самом деле, зачем нам уроки, если годовые оценки теперь и так поставят, а ОГЭ отменили? – прокричала Сашка из кухни.

– Что сказать, зачем им это? – шепотом спросила у меня Натка и, не дождавшись ответа – почем я знаю, как теперь мотивировать нерадивых школьников?! – запальчиво прокричала в ответ: – Затем, что ученье – свет, а неученье – тьма!

– Тогда мы, юные падаваны, переходим на темную сторону силы! – объявила Сашка.