Шок-шоу

Агафон вернулся в дом. Он подумал, что чего-то здесь не хватает помимо телевизора, радио и магнитофона. Точно у него не было даже мобильника. Вот до чего он докатился! Он сделал себе крепкий чай. Сев за стол, министр начал обдумывать план своих дальнейших действий. Придётся вставать в половине пятого утра. Директор колхоза обещал, что его разбудят другие колхозники. Это было не трудно – дверь в его доме не запиралась ни снаружи, ни изнутри. Он будет работать в колхозе, а дальше что? Сколько он продержится в этих нечеловеческих условиях? Везде можно обжиться. И потом можно будет найти какую-нибудь женщину. Вдовушку? Тут у многих баб, наверняка, мужики умерли от пьянства и дурости. Пусть она будет с детьми. Можно будет подкопить денег. Хотя женщина наверняка всё будет забирать себе. И фиг с ней. Что потом? Потом надо будет уговорить её съездить заграницу, а там он сбежит или останется с ней, если она не дура. Лучше где-нибудь в европах или других западных странах развозить пиццу, чем прозябать здесь. Агафон посмотрел в окно.

В калитку вошёл мужчина пятидесяти лет с помятым лицом в расстёгнутой телогрейке. В руках его блестела бутылка самогона. Это был вероятно его сосед. Агафон видел его за забором, когда выходил из дома. Наверно, тот шёл знакомиться.

«А что и тут можно жить, – подумал Агафонов, – Наверно. Поживём-увидим».

***

На столе у окна лежала записка на клочке бумаги, где было написано: «Траулер «Великолепный» 15:00 сегодня в порту». Рядом лежал какой-то документ моряка. Антон раскрыл его. Документ был оформлен на Клюва Виктора Петровича. Антон схватился за голову. Она страшно гудела. Его сильно накачали алкоголем, так, что он не помнил, как оказался в этой квартире. Он сел на стул и вспомнил, что ему говорил Архип. Он на Сахалине?! Как же его транспортировали? На самолёте? И он ничего не помнил. Архип мог всё устроить с его-то возможностями. Он мог использовать и военную авиацию и частную. Уроды. Что теперь с ним будет? Антон осмотрел квартиру, в которой он был прописан. Квартира была однокомнатной, бедно обставленной. В кармане куртки Песочников нашёл мятую сторублёвку. Других денег он нигде не обнаружил. В холодильнике был лишь маленький кусок колбасы, рыбные консервы и половина буханки. Антон жадно принялся за еду. Он не наелся. А что можно купить на сто рублей? Неужели, придётся переться на грёбанный траулер? Антон оделся потеплее. Подонки забрали его дорогую модную одежду. В простом бедняцком тряпье трудно было узнать популярного ведущего. Он вышел из дома и обнаружил, что его квартира находится на втором этаже дома из белого кирпича. Двор был грязный. Таких Антон не видел даже в самых жутких чернушных фильмах. Сюда бы прислать именитых режиссёров, снимающих правду жизни. На улице ему встретился мужчина с бородой в серой рваной куртке.

– Не подскажите, где я нахожусь? – обратился к нему Антон.

Бородач остановился и с удивлением поглядел на Антона.

– Это Южно-Сахалинск? – попробовал угадать Антон.

Мужчина усмехнулся.

– Пить надо меньше, молодой человек. Это Корсаков.

Прохожий собирался уходить, но Антон спросил его:

– А где тут порт? Если он тут есть, конечно.

– Туда.

Бородач махнул в сторону автобусной остановки.

– Всё время прямо, пока слева не увидите порт, там и свернёте.

– Спасибо.

И Антон пошёл туда, куда ему указал бородач. Он быстро нашёл порт. Траулер «Великолепный» слегка покачивался на волнах, повёрнутый к пирсу чёрным с красной полосой сверху бортом. По мостику Антон забрался на палубу. Где-то на корме кто-то галдел, но поблизости не было ни одной живой души. Антон добрался до рубки, в которой обнаружил капитана – лысого сорока трёхлетнего грузного мужчину.

– Ты кто?! – грозно он спросил Антона.

Антон робко протянул ему документы.

– Клюв Виктор Петрович, – прочитал медленно капитан. – Ну и фамилия у тебя, приятель. Есть комплект рабочей одежды? Скоро отплываем.

Песочников пожал плечами.

– Нет.

– Ладно, спускайся к ребятам в каюту. Спросишь у Филатыча. Он тебя переоденет.

Антон пошёл искать Филатыча. С борта он поглядел на берег. Никогда ещё Песочников не плавал на таких рабочих кораблях. Ещё не поздно было сбежать на берег, но у него не было денег, а, значит, выжить было очень сложно. Он решил сплавать один раз ради получки, а дальше посмотреть, куда ещё можно податься.

И Песочников отправился в плавание. Он был рабочим матросом. Ему пообещали за эту ходку пятнадцать тысяч рублей – смешные деньги, но деваться было некуда. Судно порой качало на волнах, как пёрышко. Антона рвало. Ему было страшно. С другими моряками он не нашёл общего языка. Они смеялись и глумились над ним. Так однажды во время ужина один самый ершистый и балагуристый моряк Костров заметил:

– Парни, а вы не обращали внимания, что наш Клюв похож на ведущего с телека Песочникова?

Кто-то засмеялся. Антон сжался от гнева в углу каюты, поедая гороховый суп из алюминиевой миски.