Шоколад или жизнь?

— Под водой! Да ты едва по-собачьи умеешь плавать! Помнишь, что сказал врач? Ты должен быть осторожен, ведь в феврале у тебя был бронхит и приступ астмы.

Арч отвернулся. Как только я открыла рот, чтобы извиниться, с улицы засигналил Джулиан.

— Пора идти. О, — сказал он, снова вытаскивая что-то из сумки, — еще кое-что.

Это был тон, к которому он прибегал, когда хотел сказать что-то, что явно мне не понравится. Такие вещи он всегда оставлял на самый последний момент, уже когда подъезжал школьный автобус, чтобы у нас не оставалось времени на препирания. Очевидно, он не собирался менять своих привычек на лето.

— Надеюсь, это «кое-что» все же даст мне закончить готовку не в следующем году, а сегодня.

— Вот, — он протянул мне полное собрание сочинений Эдгара Аллана По. — Все родители должны прочитать это, чтобы потом помочь с итоговым заданием. Там записка внутри. — Он показал мне скопированный листок. — Там все написано. Учительница такая милая! Если хочешь, она расскажет тебе и про другие проекты.

Джулиан снова посигналил, и Арч помчался на улицу. Через открытую входную дверь я увидела генерала Бо и Адель в «рейнджровере». Они помахали мне. Я развернула записку. В ней детально разъяснялось, в чем состоит моя домашняя работа по данному автору:

Прочитайте два коротких рассказа. Обсудите их со своим ребенком. Разработайте идеи для создания новых проектов. Можно сконструировать модель золотого жука или записать на пленку стук сердца-обличителя[11].

Мне стало интересно, не захочет ли учительница организовать парочку-другую банкетов, пока я буду делать за нее всю эту работу. За что я, в конце концов, им плачу? Ах, да! За то, что они милые…

На кухне зазвонил телефон. Это был кто-то из Общества Одюбона. Не могла бы я попросить генерала перезвонить по поводу пикника? Хотел ли он запланировать его на эту субботу, одиннадцатого? Не сомневайтесь, я все ему передам. Еще я хотела добавить: «У вас с генералом Фаркуаром нет ничего общего», но воздержалась. Вместо этого я раскрошила замороженный суп, чтобы он быстрее подогрелся. У меня оставался всего час, а потом я помчусь устраивать барбекю для работников ранчо Джорджа Рамслингера.

Включила автоответчик и занялась йогой. Арч встречается с девушкой, и ему нужно двести долларов на костюм мага. Адель хочет ленч на две персоны прежде, чем я устрою пикник на сорок персон. А в «Маунтен джорнал» скоро появится еще одна отвратительная статья об мне. Еще мне надо позвонить своему юристу, чтобы сменить имя, спланировать птичью вылазку и пикник, в то время как меня ожидает домашнее задание по Эдгару Аллану По. Я закусила щеку и подумала: может ли все быть еще хуже, чем есть сейчас?

Опять зазвонил телефон, и я прослушала оставленное сообщение. Это была Марла. Похороны Филипа Миллера завтра в два часа дня.

Чудесным образом я все-таки закончила готовить и накрыла стол на террасе. Изгнав печальные мысли о похоронах Филипа, отправилась в гараж, где рядом с походным снаряжением я отыскала небольшие садовые ножницы. Недолго думая, я принесла в жертву едва распустившиеся цветы, которые генерал Бо и Джулиан посадили в свежеразровненную почву, чтобы скрыть следы взрыва. Молодая поросль покорилась безмолвно, и все ради ленча с Сумасбродкой Расмуссен. Позже под конвоем генерала и Адели прибыл мой фургончик.

Мой фургончик! Уверена, он был рад меня видеть так же, как и я его. Даже решетка радиатора улыбалась мне во весь свой железный рот. Я запрыгнула внутрь, проверила тросы, которые должны удерживать еду на полках, залезла в бардачок, удостовериться, что моя аптечка все еще на месте. Бинты, солнцезащитное средство, инструкция по применению метода Геймлиха (на случай, если кто-то подавится) и даже моя маленькая бутылочка с настойкой рвотного корня были на месте (если вдруг, не дай бог, кто-то съест то, что ему нельзя).

Пока я ехала на ранчо Рамслингера, старалась рассуждать позитивно. Совершенно точно, мне повезло с этим барбекю. Джордж Рамслингер был звездой кантри-музыки. Переехав в Аспен-Мидоу, он потратил сотни тысяч долларов на устройство своей скотоводческой фермы. Рабочие любили его не только за щедрую оплату их труда, но также за вечеринки с хорошей американской едой и сердечными песнями в его исполнении. Они усердно опустошали бочонок пива «Курс», разгребали горы зажаренной курицы и свиных ребрышек, корзинки с булочками и миски с салатами, не забывая, конечно, про потрясающие шоколадные пирожные «Скаут». А гвоздем программы стал перепетый Рамслингером хит «Я просто жертва на дороге любви».