Читаем Шоколад или жизнь? полностью

Шоколад или жизнь?

Предводитель ковбоев заплатил наличными и оставил мне чаевые в пятьдесят долларов. Ему было так хорошо, что он даже поболтал со мной: спросил, какая из благотворительных организаций моя любимая. Пытаясь убить двух зайцев, я упомянула проект по постройке бассейна в школе Элк-Парк и заметила, что их специальная наклейка участника смотрелась бы просто восхитительно на заднем стекле его пикапа.

— Не слишком ли шикарная школа для сына повара? — сказал он.

Я убрала деньги в кошелек, застегнула молнию и промолчала. В конце концов, если он захочет получить наклейку, может и сам ее достать.

Во вторник меня разбудила печальная песня черноголовой синицы. Это было утро дня, на который были назначены похороны Филипа. Адель дала мне выходной: я не должна была сегодня ни отвечать на звонки, ни готовить. Так здорово было быть свободной. Во вчерашнем сообщении Марлы говорилось, что мы собираемся у Элизабет. Когда я приехала, сестра Филипа намекнула, что нам надо бы встретиться и куда-нибудь вместе сходить. Я кивнула. Затем мы отправились в Епископальную церковь. Даже новоявленная хипповщица Элизабет, наблюдая похороны собственного брата, казалось, снова обратилась в веру, которую исповедовала еще ребенком.

«В твои руки, Господи, передаем усопшего брата нашего Филипа».

Марла пожала мне руку. Вокруг была прорва народу — все завсегдатаи загородного клуба. Пришли и Фаркуары, и Джулиан, Сисси с красными глазами, Визи Харрингтон и Брайан Харрингтон, у которого во время мессы то и дело пиликал пейджер.

«Не дай смерти отвратить нас от лика Твоего в последний наш час…»

Элизабет Миллер уговорила священника позволить друзьям Филипа произнести короткую речь о том, как полезен он был обществу. Многие зависели от него: пациенты, друзья, сподвижники Общества Одюбона и организации «Защитим наши горы». Когда они рассказывали о нем всякие забавные случаи, слышались приглушенные всхлипывания. Было спокойно. И что было особенно замечательно, не было никаких рассуждений на тему того, как странно погиб Филип.

«Пусть вера станет нашим утешением, а жизнь наша будет полна надежды…»

Я чувствовала присутствие Филипа. Может быть, он парил где-то над нами, не знаю. Я подумала: «Ты сказал мне что-то, что могло бы объяснить мне произошедшее тем утром?»

Ответа не было.

После того, как мы собрались помянуть Филипа в доме Элизабет, я вернулась к Фаркуарам и долго принимала ванну. Арч сообщил, что будет учиться нырять в бассейне, а потом репетировать фокусы. Я спросила его про домашнее задание, и он ответил, что не может его выполнить до тех пор, пока я не прочитаю По, и в свою очередь поинтересовался, не дам ли я ему денег на новый костюм. В ответ он услышал мое угрюмое «нет». Выбравшись из ванной, я залегла в кровать с томиком Эдгара По. Я была на пике усталости, поэтому прочитать больше страницы или двух не рассчитывала. Это я тоже сказала Арчу.

Однако прогнозы не оправдались. Постепенно утихли всплески воды и копошение Арча в бассейне. Проскрипел дощатый пол со стороны его комнаты, он лег спать. А я все еще не могла оторваться от книги. Весь дом затих, и где-то в отдаленном уголке своего сознания я услышала сердце-обличителя, которое страстно билось в желании, чтобы его отыскали. Оно билось и билось…

— А? — неожиданно вскрикнула я: мне послышался всплеск.

Окна были закрыты — воздух ночью был холоден. Медленно я приоткрыла восточное окно и прислушалась — никаких движений в воде. Залаяла собака соседей, но вскоре резко умолкла. Свет возле бассейна был уже весь погашен, и я совершенно ничего не видела, всматриваясь в темноту. Мне казалось, я слышу шепот.

— Кто там? — позвала я, дрожа всем телом.

Но кругом было тихо.