Шоколад с надеждой

- Как же – не важно?! Постой-ка! – она соскочила, подбежала к холодильнику, начала вынимать контейнеры с едой.

- Мэй Лин! Оставь! Ничего не нужно!

Но она уже не слушала его, открывала крышки контейнеров:

- Сейчас рис подогрею!

Но Хосок перехватил ее руку, удержал:

- Не надо! Говорю же – не беспокойся! Я сейчас пойду! Поздно уже!

- А если… Сон опять повторится?..

Он взглянул пронзительно:

- Если повторится… Опять примчусь к тебе… Ты же не выгонишь?..

Мэй Лин, закусив губу, несколько секунд смотрела на него, потом осторожно высвободила руку:

- Всё, правда, настолько плохо?

- Даже хуже! – невесело усмехнулся он, но руку выпустил. Встал со стула. – Спасибо, что опять выслушала меня…

- Да не за что!

- Не говори! Ты – как лекарство для меня!

- Вот ещё выдумаешь!

- А я и не выдумываю! – улыбнулся мужчина. – Ладно, Шоколадка! Пойду я!

- Вот опять ты! – и она стукнула острым кулачком его по плечу.

- Ай! Ты чего?!

- Сколько раз говорить, чтобы ты не называл меня так!

Он вдруг резко наклонился к ней, так что Лин от неожиданности вздрогнула, и прошептал прямо в ухо, почти касаясь губами и щекоча тёплым дыханием:

- Мне нравится наблюдать твою реакцию!

- Чего?! – она всё-таки отпрянула. – Будешь продолжать – в следующий раз на порог не пущу!

- Ох, ну, всё, всё! Не буду больше!

- Ты и в прошлый раз так же говорил!

- Ну, я постараюсь сдерживаться, правда! – и улыбнулся так, что у девушки сердце словно ухнуло куда-то вниз, и вдруг резко перестало хватать дыхания.

- Иди уже! – сдавленно пробормотала она, чувствуя, что заливается румянцем.

А музыкант, послав ей ещё одну лукавую улыбочку, помахал рукой в прощальном жесте:

- Спасибо, Мэй Лин! Ты вновь наполнила меня силами!

- Ерунду не городи! – ощетинилась она, а Хосок пошел к двери. Натянул кроссовки, завязал шнурки, причём, делал это долго и тщательно (девушка уж подумала, что он это специально, чтобы только позлить её!) и, сказав: «Пока! Я пошел!», открыл дверь.

- Езжай осторожнее! – вдруг неожиданно для себя, крикнула она ему в спину. И парень, не оборачиваясь, ответил:

- Ага!

А Мэй Лин прижала ладони к потеплевшим щекам и подумала: «Ты что творишь, дурочка?!»

Хосок ушел, а она заперла дверь и вернулась в комнату. Пока убирала со стола, отметив про себя, что мужчина опять ничего так и не поел и чаю не выпил, всё пыталась обрести душевное равновесие, но его-то как раз и не было. Перед глазами стояла солнечная улыбка айдола, и от воспоминания об этой улыбке, у девушки непривычно замирало сердце, а дыхание сбивалось и становилось коротким и учащённым.

Она пошла в душ и долго стояла под струями воды, пока не почувствовала, что, и впрямь, успокаивается. И только тогда выключила воду и, тщательно вытершись полотенцем, переоделась в пижаму и легла под одеяло. Но долго еще ворочалась, не находя удобное положение.

И потом только, много времени спустя, наконец, заснула.

Глава 7

7***

Ми Сун позвонила в агентство по найму нянь и гувернанток и сделала запрос на няню для двух новорожденных младенцев. В разговоре с менеджером женщина подчеркнула, что хотела бы, чтобы их сотрудница подписала соглашение о неразглашении приватной информации о её семье. Менеджер заверила её, что у них с этим всегда очень строго, тем более что клиенты агентства – люди известные и очень состоятельные.

Ми Сун также высказала пожелание, что няня должна быть опытной и со спокойным, уравновешенным характером.

Менеджер пообещала, что направит завтра же к ней подходящую кандидатку, и если госпожу Кан всё устроит, можно будет подписать договор.

Ми Сун завершила разговор и поспешила в детскую, откуда послышались голоса малышей, уже проснувшихся и требующих к себе внимания.

Намджун был в агентстве, и ей приходилось разрываться надвое.

Дети, ещё такие крохи, уже демонстрировали свои характеры, и характеры эти уже сейчас были разными.

Мин А была более спокойной, она могла какое-то время лежать тихо, просто смотря в пространство тёмными круглыми глазками. Глядя на нее, молодая мать всё никак не могла отделаться от мысли, что это та малышка, которая когда-то спасла её от комы, теперь вернулась к ней. Женщина понимала, что думать так – абсурд, но ничего не могла с собой поделать.

Кён Мин был совсем другим – громким, требовательным и уже сейчас, нескольких дней от роду, научился капризничать, добиваясь своего басовитым рёвом. Он и был крупнее сестры, несмотря на то, что родился вторым и был младшим. «Мальчишка! – усмехалась про себя Ми Сун. – Будущий хулиган и озорник!»

Бабушка Юн А, подметив эту его черту, заявила дочери:

- Ох, ты в его возрасте была такая же! Тоже не успокаивалась, пока своего не добивалась!

Сказать, на кого больше походили малыши, пока ещё было сложно – как промолвила госпожа Кан, «они ещё сто раз поменяются». Поэтому молодые родители пока не задумывались об этом, но уже горячо любили обоих детей.

Намджун, первые дни боявшийся даже взять их в руки, вскоре привык, освоился и уже ловко купал и переодевал младенцев. Он научился подогревать до нужной температуры бутылочку с молоком, менять подгузники и даже убаюкивать крошек на руках.