Шоколад с надеждой

Вечером, когда муж вернулся с работы и, приняв душ, сел ужинать, Ми Сун сказала ему, что завтра должна прийти потенциальная няня.

- О, прекрасно! – обрадовался Джун. – Теперь тебе будет полегче, чаги!

- Ну, вместе с тобой, милый, мне и так не тяжело, - улыбнулась она. – Ты всегда помогаешь мне.

- Но это же и мои дети, родная! Я тоже их родитель!

- Ты замечательный родитель, - с чувством произнесла Ми Сун. И тут из блока «радионяни» послышалось кряхтение. – О, Кён Мин проснулся! Ты кушай, я пойду к нему. А то заплачет и разбудит сестрёнку!

И она поспешила в детскую.

На следующий день, еще до обеда, приехала новая няня. Она оказалась совсем молодой женщиной, яркой, с огненно-рыжими волосами, полными улыбчивыми губами, высокая и подвижная. Звали её Джун Вон. Ми Сун предложила ей присесть на диван в гостиной и попросила показать рекомендации. Так без лишних слов достала из большой дамской сумки тонкую папку-скоросшиватель и протянула будущей нанимательнице.

Ми Сун внимательно прочитала несколько страниц печатного текста, характеризующие женщину как особу воспитанную, опытную в обращении с детьми и не страдающую вредными привычками. И если до этого у неё ещё были какие-то смутные сомнения, то, прочтя бумаги, она всё же решилась взять няню. Она пригласила женщину вымыть руки и повела её в детскую.

Джун Вон восхитилась малышами, призналась, что обожает малышей и предпочитает работать как раз с младенцами. На вопрос Ми Сун – почему, ответила, что с ними гораздо проще, чем с большими. Они ещё немного пообщались, и потом договорились, что первый рабочий день начнется уже завтра.

Ми Сун пошла провожать женщину и только у самой двери та вдруг спросила:

- Госпожа, а ваш муж…

- Он целый день на работе, - уклончиво ответила хозяйка, не желая вдаваться в подробности перед незнакомым человеком.

Няня попрощалась и ушла, а Ми Сун задумчиво вернулась в гостиную. Какой-то червячок не давал ей покоя. Ей показалось, что в этой женщине всего было чуточку слишком – слишком высокая, слишком яркая, а то, как она восторгалась детьми, показалось Ми Сун несколько нарочитым, преувеличенным. И этот её вопрос о муже… К чему? Женщина размышляла над всеми этими «слишком», но так и не нашла правдоподобного объяснения. А потому просто отмахнулась от своих мыслей и выбросила их из головы.

***

Мэй Лин сегодня мыла большие – от пола до потолка – окна в коридорах и холлах здания Биг Хит. Для этого менеджер по уборке здания выделил ей высокую, в семь ступеней, лестницу-стремянку и специальную швабру для мытья окон на длинной ручке. Девушка, взобравшись на верхнюю ступеньку и повернувшись к окну, мыла водой со специальным средством стеклянные поверхности и старалась не смотреть вниз на улицу – с высоты четырнадцатого этажа земля казалась далёкой-далёкой.

Мимо проходили сотрудники агентства, но никому не было дела до уборщицы. Все были заняты своими делами, так же, как и она сама. Девушка настолько увлеклась работой, что ей стало казаться, что в здании она совсем одна. Она промывала один участок окна, потом спускалась, передвигала стремянку и взбиралась наверх снова и снова.

Так продолжалось до тех пор, пока до её сознания не долетел чей-то голос:

- Мэй Лин?!

Она вздрогнула, выходя из своих мыслей, и взглянула вниз: неподалёку стоял Чон Хосок и, задрав голову, смотрел на неё:

- Мэй Лин! – снова окликнул мужчина, и она от неожиданности покачнулась и почувствовала, что теряет равновесие. Девушка вскрикнула в испуге, что сейчас она рухнет вниз и просто сломает себе что-нибудь. Высокая стремянка зашаталась… И Мэй Лин точно бы упала и наверняка себе что-нибудь повредила, если бы не Хосок.

Он вскрикнул: «Нет! Стой!» и отчаянно рванулся вперед, протягивая руки, успевая-таки подхватить её, не давая упасть ей одной, но рухнув на пол вместе. Лестница несколько секунд покачивалась на двух боковых ножках и все-таки с грохотом опрокинулась – благо ещё, не на молодых людей, а в сторону.

Мэй Лин в испуге зажмурилась, но почувствовала, что свалилась не на твердый пол, а на танцора – он успел-таки сгруппироваться и уберечь девушку от столкновения с жесткой поверхностью. Но сам прилично приложился спиной и застонал от боли. Лин почувствовала на спине крепкие руки, обхватившие её, и открыла глаза: лицо Хосока было совсем близко, и она могла легко рассмотреть его глаза, ровный нос, тёмные недлинные, но густые ресницы и страдальчески сведённые брови.

Встретившись с ней взглядом, музыкант улыбнулся:

- Цела?

Девушка вдруг словно только сейчас ощутила, что всем телом прижимается к нему и мучительно покраснела, так что жар охватил не только лицо, но и нежную кожу шеи, спускаясь под футболку с длинными рукавами.

- Пусти! – она уперлась обеими ладонями ему в грудь и отпрянула назад, рывком поднимаясь. Встала с колен и кинулась поднимать стремянку.

Хосок тоже поднялся с пола, охнув при этом от боли в спине, подошел к девушке, забирая стремянку и опять ставя её на ножки:

- Что ж ты такая пугливая-то?

- А чего ты кричишь под руку?

- Не ожидал тебя здесь увидеть!