Шоколад с надеждой

Ей было больно и обидно осознавать, что он такой же, как другие мужики – такой же, как её отец-бандит, который принёс так много горя маме и ей, Мэй Лин. Она боялась, что если уступит ему, отдастся и когда-нибудь родит ребенка, это дитя будет так же несчастно, как была много лет несчастна сама девушка.

Поэтому она противилась всем его попыткам перевести их отношения в более тесные. Она просто боялась повторения своей судьбы. Она не хотела этого.

А теперь картинка, вроде уже сложившаяся пазлом в её мозгу, стремительно рассыпалась, и девушка пока не знала, как ей поступить…

***

Мэй Лин продолжала работать, а слова Чонгука всё не выходили у неё из головы. Как поступить теперь, после того, что и она косвенно оказалась виновата в том, что происходило последнюю неделю – она пока просто не знала.

Лин проходила по просторному холлу на одном из этажей, направляясь с ведром воды и шваброй в помещение, которое ей предстояло убирать, когда до слуха девушки донеслись звуки какой-то песни. На стене висел большой плоский экран, а на нём шла запись концертного выступления. Сначала внимание девушки привлекли внимание высокие чистые голоса, которые звучали настолько слаженно и красиво, что она невольно замедлила шаг и бросила взгляд на экран. И – остановилась, как вкопанная! Это были BTS. Все, как один в белом, словно сказочные принцы, они стояли на сцене и пели.

Мэй Лин прислушалась. Макнэ Чонгук нежным, свежим, как утренняя роса, голосом выводил:

Неприветлив мир пускай, ты ярко сияй, о, детка…

И тут же полились чёткие, ритмичные строки, которые выводил низкий голос одного из рэперов. Обычно, когда они пересекались в агентстве, на лице этого невысокого айдола постоянно было хмурое, отстранённое выражение, но сейчас голос его был наполнен такой внутренней силой, что хотелось стоять и кивать в такт словам, которые он произносил со скоростью пулемётной очереди:

Снова уснуть я не в силах,

Вижу луны свет красивый,

Что за собой ведёт, словно маяк,

И я выхожу тебя искать,

Хочу узнать,

Что в сердце твоё открыть может двери мне,

Как заслужить постепенно доверие?

И тут же эстафету перехватил высокий длинноногий лидер группы. Этот тоже словно вёл за собой, открывая доселе неведомые дали, показывая такие тайны и глубины мироздания, что девушка, не осознавая, что делает, поставила ведро на пол и оперлась на швабру, не отрывая глаз от экрана:

Напрочь лишённые грязи,

Эти глаза – как алмазы,

Я не встречал самоцветов прекраснее,

И не секрет, что когда-то взглядом нежным

Был навеки неизбежно пленён.

Когда-нибудь момент придёт,

Что стрелок остановит ход,

Но ты знай…

А потом мощно, ярко, в унисон подхватили вокалисты, все четверо. И голоса их прозвучали для ошеломлённой, забывшей обо всём на свете Мэй Лин музыкой небесных сфер, и в этот миг они показались ей спустившимися из рая ангелами:

Stay Gold!

Средь красочных мечтаний

Stay Gold!

Найти твой след пытаюсь.

Stay Gold!

Да! Однажды я тебя коснусь!

Stay Gold!

Твоё существование

Stay Gold!

Мой центр мироздания.

Stay Gold!

Лишь моей ты будешь пусть!

О боги! На экране появилось лицо Хосока, и он был настолько красив, такое ослепительное сияние исходило в этот миг от него, что Лин забыла, как дышать. Стоя посреди холла, она, не мигая, смотрела на это лицо и понимала, что проваливается в него, растворяется в ярком, бархатном голосе. А Хосок, которого камера показывала крупным планом, так что отчётливо было видно малейшее изменение мимики лица, а глаза мужчины заглядывали, казалось, в самую душу Лин, выжигая до самого дна все сомнения, которые мучили её последнюю неделю, – этот Хосок, которого она не видела прежде, был прекрасен настолько, что глазам девушки стало больно. Его чёткий речитатив был, казалось, предназначен только для Мэй Лин, и она вбирала, впитывала в себя каждое слово, напитывалась его энергией, его уверенностью и силой:

Медленно приближаюсь,

В мысли к тебе пробираюсь,

Ты невнимательна, детка, поэтому жди, когда

Я навсегда

Проникну под кожу,

Почти не тревожа

Твой покой.

Все чувства обострились вдруг,

И стал сильней мой сердца стук,

Не скрывай…

И опять мощный мелодичный рефрен захватил её в свой плен. Голоса сплетались единое целое, обволакивали девушку, призывая и убеждая:

Сияй!

Пока ты будешь рядом,

Сияй!

Мне большего не надо.

Сияй!

Да! Как объятия нежны.

Сердце её то замирало, то начинало быстро и сильно колотиться в груди. Девушка и не подозревала, что простая песня может вызвать у неё такие сильные эмоции.

Сияй!

Любовь моя бессмертна!

Сияй!

Мир озаряет светом,

Сияй!

Сильнее самой яркой звезды!

Лин почувствовала, что что-то щекочет её щеку, и тут же над самым ухом, обдавая его тёплым дыханием с до боли знакомым ароматом, прозвучал низкий бархатистый голос:

- Нравится?

Он неожиданности Мэй Лин крупно вздрогнула всем телом и вскрикнула, выронив из рук швабру. Та звонко стукнула по полу пластиковой ручкой, а девушка дёрнулась в сторону, едва не опрокинув полное ведро. Но сильная рука бережно поддержала её за локоть, а знакомый голос произнёс:

- Господи, Шоколадка! Я напугал тебя?! Прости! Прости!