Шоколад (СИ)

Вопрос остался без ответа. Думаю, тут любому понятно. Недавно с волчарой подрался, и уже по сторонам зыркает. Такие законы у них, у хищников.

— Куришь?

Федя вытащил из кармана пачку сигарет. Я отрицательно покачала головой. Он вытащил сигарету, зажал зубами, спрятал в ладонях от дождя, попытался прикурить. Не с первого раза, но у него получилось. Федя глубоко затянулся, выпустил струю дыма.

Едкий дым проник в лёгкие.

— Слушай, не переживай. Егор — подонок. Я думал его посадят, но вот же. Выговор в личное дело и свободен. Сказали, никто не погиб. Ну, и всё. Ты не думай, я не такой, как Егор. Мой папаша по пьянке мамку зарезал. Я женщин не обижаю.

Воспоминание о платке, которым Федя протирал мне лицо в кузове пикапа, ещё не стёрлось из памяти. Может и «не такой».

— Иди в комнату, там безопасно.

Я отрицательно замотала головой, глаза наполнились слезами. Щека Феди со шрамом дёрнулась в нервном тике.

— Да, блядь!

Похоже, волчара часто промышлял по ночам, и все об этом знали. И Ольгу тогда же выцепил. Федя вновь затянулся сигаретой.

— Слушай, у него раньше допуск был к камерам. Сейчас лишили.

Я почувствовала, что тело опять затрясло крупным ознобом.

Федя докурил, щелчком сбросил окурок на землю, затоптал его.

— Плохо, что у него тут дружки, могут допуск передать. Хотя за это… вплоть до увольнения.

Ценой моей чести и жизни

Не имея сил держаться, я зарыдала. Всё именно так, как я думала. Меня никто не спасёт. Полковник выписал мне билет в один конец.

— Ты давай, это…пойдём, провожу в общежитие.

Запасливый Федя достал из кармана не первой свежести мятый платок, подал мне.

— Лучше одна не ходи.

Тихо заскулила, уткнувшись в платок. Федя помог мне подняться, подхватив под руку, повёл по лужам в наше пристанище: для кого-то временное, для меня последнее. Силы утекали из меня с каждым шагом, платок промок, голова раскалывалась от слёз, перед дверью в общежитие я вернула платок.

— Ты нормально?

Придушенно кивнула, не поднимая глаз.

В комнате скинула мокрую ветровку, переоделась в черные джинсы и чёрную футболку. Пока ничего смертельного не случилось, буду думать, как отсюда выбраться. Включила вилку от машинки в розетку, села за стол, заправила шпульку и нитку, положила ткань, приготовилась строчить и застыла. Тупой бессловесный объект, ожидающий, когда его прибьют в камере или где-нибудь на задворках колонии.

Кадры из жизни закрутились в голове, как на киноленте. Я с косичками с папой на прогулке в зоопарке. Мама с кружкой чая за столом. Бабушка, встречающая меня около калитки вечером. Рыжая кошка на крыше сарая. Запах свежескошенной травы. Душистые ягоды малины на языке. Даня на роликовых коньках. Шёпот сына. Полежи со мной.

Нет!

Я не полудохлая рыба, ждущая ножа на разделочном столе, не издыхающая пчела, забившаяся в угол улья. Не сдамся. Не торопясь, надела на себя все вещи из пакета, морщась, натянула сверху сырую ветровку, прихватила термос. Ничего нельзя оставлять.

Выглянув в пустой коридор, добралась до лестницы, скользнула вниз, вышла из общежития, посмотрела по сторонам. Пусто. Теперь только бегом. До Витькиного лаза было слишком далеко и опасно, поэтому я припустила к той дыре на краю лагеря, через которую сбежала в первый раз. Раньше я её проверяла на всякий случай, она была крайне неудобная, но сейчас выбора не было. Думаю, смогу в неё втиснуться, тем более одежда теперь болтается свободно, по сравнению с собой прежней, я больше походила на скелет, обтянутый кожей.

Никого не встретив на отдалённом дворе колонии, я быстро нашла свой лаз, и, хоть второпях порвала ветровку на спине, пролезла в него. Когда Кирилл выйдет за мной на охоту с овчаркой, у него не будет ни одной моей вещи. Не вовремя вспомнила про свои трусы, которыми волчара грозил заткнуть мне рот. От накатившего отвращения, сплюнула. Тварь! Хоть бы трусы выбросил.

Сегодня я не собиралась убегать, план был другой.

Прежние прогулки по лесу не прошли даром, я нашла местечко, скрытое от глаз и дождя. Здесь придётся провести время до ночи. Достала лапшу, аккуратно разорвала упаковку, съела половину, запив горячей водой из термоса. Торопиться не буду, вдруг всё пойдёт не по плану. Через некоторое время, я согрелась и поплыла в объятия дрёмы.

Во сне меня кто-то позвал. Встрепенувшись, открыла глаза, сердце мгновенно забарабанило в грудную клетку. Воя сирены не было. Это означало, что меня до сих пор не хватились. Но ведь за мной сейчас должен быть самый строгий надзор? Значит, хотят всё обставить по-тихому. От страха зазнобило.

Представила, как полковник разъяриться, когда ему доложат обо мне. Так облажаться в собственной колонии! Глупые мысли маленькой испуганной девочки принесли минутное облегчение вместе со злорадной радостью. А если найдут? Беспокойство тисками сжало грудь. Хватит! Не найдут! В сыром лесу, овчарка не возьмёт след, она в прошлый раз меня не нашла.