Шоколадная лавка в Париже

– «L’Hôtel-dieu»[36], – сообщила я Фредерику.

– Хорошо, – ответил он. – Это близко. Сейчас закрою магазин и всем сообщу.

Фредерик помолчал. Наконец спросил дрогнувшим голосом:

– Он ведь… поправится, да? Его ведь вылечат?

– Не знаю, – честно ответила я. – Ничего не знаю.

Перед операцией врачи позволили мне зайти в кабинет. Даже странно: разве можно за несколько недель так привязаться к человеку? Но, увидев Тьерри без сознания, я разрыдалась. Казалось, из него вытекла вся могучая жизненная сила, и теперь он походил на огромный сдувшийся воздушный шар. Усы уныло обвисли, в нос вставлена трубка.

– Нужно делать стентирование, – объяснила по-английски молодая женщина-врач. – Будем надеяться, что все пройдет благополучно. Пациент трудный.

– Вы про лишний вес? – уточнила я.

Врач кивнула:

– Таких пациентов оперировать нелегко. Трудно… подобраться.

Да уж, не завидую.

– Зато у него большое сердце, – вдруг само собой сорвалось с языка. – Вы уж постарайтесь, дело того стоит.

– Дело всегда того стоит, – резко бросила она, снова кивнув.

Я еще раз сжала руку Тьерри в своей, а потом его увезли в операционную на специальной большой каталке. Я сидела в коридоре, рассеянно листала журнал, содержание которого меня совершенно не интересовало, и старалась не прикасаться к телефону, иначе он совсем разрядится. Когда приедут остальные, пойду домой, позвоню Клэр и все расскажу. Но при одной мысли об этом меня охватывала тревога. Тьерри ее давний друг. Наверняка Клэр расстроится. Может, соврать? Сказать, что заблудилась, потому и спрашивала телефон шоколадной лавки? Нет, обманывать Клэр нельзя. К тому же они с Тьерри столько лет не виделись. Значит, не такие уж они и друзья, верно?

Я глядела на дверь. Скорее бы кто-нибудь приехал. Кто угодно. В жизни я не чувствовала себя так одиноко.

1972 год

Для Тьерри все было легко и просто.

– Ты же моя девушка, – говорил он. – Ты ведь приедешь еще? Когда мне дадут увольнительные из армии? На Рождество? Отлично! Мы с тобой чудесно проведем время. Париж на праздники – просто сказка. На бульварах зажигают сотни огоньков, а Эйфелева башня сверкает красным и зеленым. А если будет снег, я согрею тебя в своей мансарде. А еще сварю мой фирменный горячий шоколад. Его надо размешивать тысячу раз и добавить сливки. Тает во рту, как поцелуй любимого. Что скажешь, chérie?

Клэр попыталась улыбнуться. Они гуляли, поддевая ногами первые осенние листья. Через четыре дня Клэр опять наденет школьную форму, из которой наверняка успела вырасти за каникулы. Клэр и сама заметила, что ее фигура приобрела новые, более пышные очертания. На щеках расцвел румянец. В Париж она приехала девчонкой, а уедет женщиной.

– Ну, не знаю, – произнесла Клэр.

Рождество в Кидинсборо всегда проходило одинаково. В праздник на преподобного сваливалось много дополнительных обязанностей, и Клэр ему помогала. Вместе они навещали страждущих в больнице и дарили Библии бедным семьям, хотя те, наверное, предпочли бы продукты или игрушки для детей. Ну и конечно, придется целыми днями сидеть за уроками и готовиться к экзаменам. Клэр протяжно вздохнула. Она привезла с собой в Париж целую стопку учебников. Собиралась заниматься, пока дети спят. Но за все лето Клэр к книгам не притронулась.

Она крепко сжала огромную руку Тьерри в своей. Дул холодный ветер, и в тоненьком пальто Клэр мерзла. Как бы они с Тьерри ни притворялись, что ничего не изменилось, оба понимали: лето подошло к концу.

Тьерри поглядел на нее.

– Совсем замерзла, моя птичка, – произнес он. – Я тут придумал новый рецепт горячего шоколада. Будешь моим первым дегустатором. Пойдем.

Клэр сидела на деревянном прилавке, куда ее подсадил Тьерри, а сам шоколатье суетился вокруг: мешал что-то в большом кувшине, подливал сливок, добавлял чуть-чуть рома, дожидался, когда алкоголь выветрится, и отмерял еще несколько капель. Клэр попробовать не давал, пока напиток не будет готов. Тьерри подсыпал щепотку то того, то другого, замирал в задумчивости, бегал в служебное помещение и обратно, громко звал Бенуа, всерьез подумывал о том, чтобы начать все заново. Наконец сыпанул в шоколад чуть-чуть соли и остался доволен результатом.

Стоило Клэр отпить первый глоток – и она убедилась: Тьерри знал, что делал. Приятное тепло разлилось по всему телу, согревая каждую клеточку. Клэр замерла от восторга. Наверное, этим напитком Белая Колдунья из «Хроник Нарнии» угощала Эдмунда, чтобы он предал свою семью. Неудивительно, что ее коварный план сработал.

– Тьерри… – только и смогла с придыханием выговорить Клэр.

– Знаю, знаю, – рассеянно отозвался он.

Тьерри что-то торопливо записывал на листе бумаги – он всегда делал записи впопыхах. Потом нашел баночку, открутил крышку и налил внутрь часть шоколада.

– Бенуа! – рявкнул он.

Из служебного помещения выбежал молодой человек крепкого телосложения.

– Вот такой вкус должен быть у шоколада. Готовь, пока не освоишь, а потом запри рецепт в сейфе.

Бенуа торопливо кивнул, отпил глоток и застыл, уставившись на Тьерри как завороженный.

– Шеф… – потрясенно выговорил он.