Шоколадная медаль

- Ладно, девчонка, немножко поплачь, а потом мы что-нибудь придумаем, негромко говорил он, поглаживая ее по черным блестящим волосам. Чуть успокоившись, она отпустила руку Олегова и принялась вытирать слезы. Он вышел из каморки, осмотрелся по сторонам и подошел к Маскуду, стоявшему неподалеку.

- Что делать будем? Что с дедом-то случилось?

- В чайхане какие-то бандиты избили. Пьяные, наверное, или обкурились. Два дня назад. Я как узнал, его сюда привез, ведь он когда-то у моего брата работал. Доктора позвал, но тот не помог, сказал, что в животе что-то лопнуло.

- Понятно, так что делать-то будем?

Маскуд пожал плечами и с легким раздражением ответил:

- Честно скажу, я ведь об этом у тебя голова больше должна болеть. Напрасно ты ввязался в это дело, выкупив ее. Она красивая, на хлеб бы себе заработала. А теперь что, она тебя считает своим хозяином, тебе и решать...

- Это и понятно. Проблема вот в чем, я в отпуск собрался. Паспорт с визой уже заказан, отложить никак нельзя.

Маскуд задумчиво кивнул головой, мельком глянул на каморку и сказал:

- Вот что, давай поднимемся и поговорим. Есть вариант, правда, рискованный. Но тебе, как я понял, к риску не привыкать.

Они поднялись в ту самую комнату, в которую когда-то Олегов попал в бессознательном состоянии. Кресла, низенький столик, глухие, во все окно, портьеры, - все было тем же самым.

- Выпьешь? - предупредительно, с ноткой сочувствия, спросил Маскуд и понимающе кивнул головой на отрицательный жест Олегова.

- Как ты понимаешь, у меня есть что предложить тебе...

Олегов молчал, глядя безразлично в угол комнаты. Каким-то образом в его голове одновременно укладывалось как восприятие гладкой речи Маскуда, так и размышления на тему - почему в Союзе электрические розетки на уровне пояса, а в этой комнате почти на уровне пола.

-- ...Тебе сейчас в Союз никак нельзя. Одна, без тебя, она здесь погибнет. И не в деньгах дело, деньги я бы мог одолжить, да и у тебя кое-что есть. Но девушка без мужчины здесь, в Кабуле, к тому же не коренная, ничем не защищена... И с собой ты ее не сможешь забрать. Ваш порядок я знаю хорошо, если ты не сядешь в тюрьму, хорошо, если ей разрешат как твоей жене уехать с тобой . Но дело в том, что через час, как ты подашь заявление в посольство, тебя отправят в Союз. Буду краток. Лететь тебе в Союз нельзя, не лететь - тоже. Вместо тебя в Союз полетит мой человек, он похож на тебя. Скрывать не стану, у меня накопились дела в Союзе. А ты эти полтора месяца проведешь в Бомбее, это город в Индии, знаешь? Там у меня вилла, почти на берегу океана... Гаури полетит с тобой.

Предложение Маскуда, как и предполагал Олегов, оказалось неожиданным. Вот и весь выбор: либо ты с пауками, плетущими паутину, либо ты с мушками и комариками, застревающими в ней, либо с жирными навозными мухами, для которых любая паутина пустяк. Что ж, придется снова полететь с жирными мухами, подумал он.

- Я согласен...

Кивнув головой, Маскуд тряхнул серебряным колокольчиком. Дверь за спиной Олегова открылась, он обернулся и увидел входящего. Его вид поразил больше, чем хитроумные диспозиции Маскуда: в комнату вошел человек в такой же форме, как у Олегова, в форме старшего лейтенанта воздушно-десантных войск. Старший лейтенант подошел к старшему лейтенанту Олегову, пожал руку и сел в пустующее кресло.

- Разве он похож на меня?!

- Не будь так придирчив. Пострижется покороче, чуть подкрасит волосы. К тому же у вас в паспортах не цветные фотографии...

Олегов подавленно молчал. У него вдруг мелькнула мысль, что происходящее вокруг него в последние месяцы - шахматная партия, разыгрываемая Маскудом. Он, Олегов, Гаури, ее дед --лишь шахматные фигуры, которых то передвинут, а то и пожертвуют. Он вспомнил, как в детстве, играя в шахматы с отцом, в безвыходном положении хватал своего гибнущего короля и прятал его под доску, доказывая со слезами потом, что это совсем не проигрыш. Ладно, решил он, еще пару ходов сделаем, но потом обязательно под доску, пора выходить из игры, тут не моя весовая категория.

- Но вы понимаете, что такое дело готовить нужно? Чуть не так шевельнешься на таможне, сразу засекут.

- Мы готовы, - широко улыбнулся старший лейтенант. - У нас очень мало времени. Говори.

Он достал широкий блокнот и шариковую ручку, из тех, что продавались в военторге, мгновенно раскупались и тут же перепродавались афганским солдатам.

- С чего начать?

- Говори все. Что в чемодане у тебя будет, сколько стоит, аэродром, самолет, таможня, о чем говорят в пути...

Олегов откинулся на спинку кресла, вздохнул, улыбнулся:

- О чем говорят в пути? Ладно, строчи... О том, как пойдут в '' Заравшан'', это кабак в Ташкенте, и закажут яичницу из десяти яиц, сметаны и молока. Но потом, конечно, шампанского... Никто, конечно, не едет туда, это так , разговоры. А еще о том, сколько надо переплатить за билет до Москвы. А обратно будешь ехать, не забудь привести сала, колбасы, зелени, водки, вместо вина лучше спирт, чаем закрасишь. А то никто мне не поверит, что я из Союза приехал.

ГЛАВА 34.