Шоколадная война

  Арчи махнул рукой, давая знать, что устал от этого разговора, видя психическое состояние собеседника, ведь он сидел всего лишь в футе или двух от Оби на белой скамейке. Удары по мячу слабым эхом отдавались в воздухе над футбольным полем. Пухлые губы Арчи собрались. Это означало, что, о чем-то думая, он сконцентрировался. Оби предвкушал грядущее изложение его мыслей, не скрывая ненависть ко всему, о чем тот думал, и наслаждаясь ею. Арчи мог поступать с людьми так, как ему бог на душу положит, и в то же время быть ослепительнее бриллиантового блеска, гордясь полученной в «Виджилсе» [4] должностью, сделавшей его легендой «Тринити». Но он же мог кого угодно довести до ручки своей жестокостью – небывалой, странной и эксцентричной, никому не причиняющей боли и не требующей применения насилия, но обескураживающей и кого угодно ставящей в тупик. Оби при нем не мог ни о чем думать. Он отгонял всякие мысли прочь, ожидая разговора с Арчи, и когда тот назовет чье-нибудь имя.

   - Стентон, - наконец сказал Арчи, шепотом, ласково и с какой-то нежностью.- Кажется, его имя – Норманн.

   - Правильно, - сказал Оби, небрежно карябая в тетрадке это имя. Только два с лишним на часах. В четыре Арчи может назвать еще десяток имен, восемь уже записаны у Оби в тетради.

  - Задание? - ткнул Оби.

  - Тротуар.

  Оби позеленел, записывая это слово: «Тротуар»- такое невинное слово. Но что мог сделать Арчи с такой простой вещью как «тротуар» или с таким сложным парнем, как Норманн Стентон, которого Оби охарактеризовал, как персону с нахально-хвастливым характером, рыжими волосами и мутными глазами в желтых белках.

  - Эй, Оби.

  - Что еще? - спросил, защищаясь, Оби.

  - Ты действительно собираешься опоздать на работу? Полагаю – ты на самом деле хочешь ее потерять? - Голос Арчи был мягким и заботливым, а глаза – вежливыми и лицемерными, что убивало каждого имеющего с ним дело. Перемены в его настроении были непредсказуемы. Он мог быть мерзким ублюдком в течение одной минуты и замечательным парнем все оставшееся время.

  - Не думаю, что мне действительно стоит кого-либо бояться. Парень, который является хозяином заведения, в котором я работаю – друг моей семьи. Но, кажется, дело не в опоздании. Не спешу в это вникнуть. Похоже, у него есть что-то против меня, но это пока я не добрался до шара.

  Арчи перешел к делу:

 - Все правильно, с этим покончим. Рано или поздно ты доберешься до шара. Может, кого-нибудь нужно уволить и устроить твоему боссу интересную жизнь.

  - Господи же, нет, - бросил Оби. Он содрогнулся от ужаса, осознавая, саму мерзость всего, что находится в руках такого ублюдка, как Арчи, не смотря на все его хорошие стороны. А еще были «Херши», которые все время должны были удовлетворять его страсть к шоколаду. Но, слава богу, Арчи не делал глупостей. Оби мог выдать интересную идею, что-либо обнародовать вслух, снабдить его ценной информацией – он был официальным секретарем «Виджилса» и знал, что действительно было нужно для Арчи. Картер, президент «Виджилса» – такой  же ублюдок, как и Арчи, как-то сказал: «Делай его счастливым, Оби. Когда Арчи счастлив, то счастливы и мы».

  «Два имени», - подумал Арчи. Его лицо побагровело и вытянулось. Он был достаточно легок для своего высокого роста. Когда он шел, то можно было поймать еле заметную вялость в его спортивной походке. Не смотря на то, что ненавидел спорт вообще, и сам никогда ничем не занимался, к спортсменам он относился с презрением, также презирал футбол и бокс, оба вида спорта, доминирующие в «Тринити». Спортсмены раздражали Арчи своей тупостью, своей неспособностью понять тонкости правил какой бы то ни было игры, если им в ней по неволе приходилось участвовать. Арчи избегал физического насилия (большинство его указаний были упражнениями для психики), поэтому от многого держался как можно дальше. Братья в «Тринити» хотели мира любой ценой. Им была нужна тишина в кампусе и целые челюсти. Иначе говоря, под небом места было недостаточно, что иногда ставило Арчи в тупик.

  - Этот парень, которого называют Губером, - снова сказал Арчи.

  «Роланд Гоберт», - записал Оби в тетрадке.

  - Комната Брата Юджина.

  Оби зло улыбнулся. Ему нравилось, когда Арчи впутывал Братьев в свои игры, для чего иногда требовалось немало смелости. И в один прекрасный день Арчи мог зайти так далеко, что сбивался с толку. Тем временем Брат Юджин был у дела и неплохо справлялся со своими учительскими обязанностями, на его уроках никогда не было скучно. К тому же, он был миролюбив, мягок и тактичен.

  Солнце исчезло за налетевшими облаками. Арчи что-то вынашивал, снова изолируясь от окружающего мира. На футбольном поле ветер пинал клубы пыли. Его давно не засевали. Трибуны нуждались в покраске. Белая краска на скамейках вспучилась и начала облезать, напоминая язвы прокаженного. Тени футбольных ворот с гротеском растягивались по полю, словно кладбищенские кресты. Оби вздрогнул.

  - Что за чертовщину обо мне думают? - спросил Арчи.

  Оби ответил молчанием. Вопрос не требовал ответа, словно Арчи говорил сам с собой.