Шоколадная война

  «Ой, да пошло все к черту», - подумал Брайан, когда в жужжащем голосе Лайна сквозило ханжество. Продажа завершилась, и его миссия казначея тоже. В конце концов, он больше не имел никакого отношения ни к Лайну, ни даже к Рено. Слава Богу, хоть за эту маленькую любезность.

  - Ты отложил пятьдесят коробок в сторону, Оби?

  - Да, Арчи.

  - Замечательно.

  - И к чему все это, Арчи?

  - У нас будет собрание, завтра вечером. Особое собрание – на тему распродажи шоколада. На стадионе.

  - Почему на стадионе?

  - Потому что это собрание будет именно для тел, Оби. Братья не участвуют, но будут все учащиеся «Тринити».

  - Каждый?

  - Каждый.

  - И Рено?

  - Он обязательно будет, Оби.

  - Ничего себе, Арчи, ты знаешь, что…?

  - Я это знаю, Оби.

  - Извини за вопрос…

  - Спрашивай.

  - Что ты хочешь от Рено?

  - Дать ему шанс. Шанс избавиться от его шоколада, старый приятель.

  - Арчи, я тебе не старый приятель.

  - Я знаю.

  - И как же Рено будет избавляться от своего шоколада?

  - Он будет его разыгрывать.

  - Лотерея?

  - Лотерея, Оби.                                            

35.

  Лотерея была объявлена. Но что это была за лотерея? Такой еще не было ни в истории «Тринити», ни в истории других школ.

  Арчи, создатель события, наблюдал за происходящим: стадион наполняется, парни выстраиваются, проходят сзади и спереди, билеты продаются, свет рассеивается в прохладном вечернем воздухе.

  Он стоял рядом с импровизированной сценой, сооруженной Картером и ребятками из «Виджилса» этим днем под руководством Арчи. Ею стал старый боксерский ринг, воскрешенный из деталей трибун и восстановленный полностью, за исключением отсутствующих канатов. Платформа была установлена по направлению к пятидесятиярдовой линии, закрытой стендами так, что каждый сидящий на трибунах увидел бы все и не смог бы пропустить ни одной акции. Это был Арчи. Цены ему не было.

  Атлетическое поле было, по крайней мере, в четверти мили от школы и общежития, в котором жили Братья. Но у Арчи не было выбора. Ему бы отказали в проведении столь глобального спортивного мероприятия только для учащихся и без учителей. Ему пришлось отправить к Братьям смазливого Керони с лицом младенца, чтобы добиться необходимого разрешения. Керони выглядел мальчиком из церковного хора, которому действительно никто и ни в чем не отказал. И теперь момент настал, трибуны заполнялись, воздух был чистым и прозрачным, и Рено и Джанза были уже на ринге и неловко смотрели друг на друга.

  Арчи всегда вытаскивал шары по такому случаю: его введение и исполнение. За мгновение черный ящик с шарами мог бы непредсказуемо изменить ход всех грядущих событий. И все это требовало немного воображения Арчи и двух телефонных звонков за день до того. Первый звонок нужно было сделать Рено, а второй – Джанзе. Второй из них не составил труда, будучи обычным рутинным звонком. Арчи знал, что организовать действия Джанзы было так же просто, как и слепить фигурку из пластилина. Но звонок Рено за вечер до представления потребовал от Арчи аккуратных действий, изобретательности и мудрой режиссуры. «Тоже мне, Шекспир», - сдавленно рассмеялся Арчи.

  Арчи считал гудки: «Ой, уже пятый», и уже не осуждал парня, не стремящегося взять трубку. Но ожидание оправдалось, и Рено, наконец, был на линии, тихое «Алло», спокойный голос и что-то в нем еще. Арчи распознал кроющееся в его голосе: мертвое спокойствие и решительность. Замечательно. Парень был готов. Арчи воспарил с триумфом. Рено хотел выйти и бороться, ему нужно было действовать.

  - Хочешь прямо, Рено? - подгонял Арчи. - Ответный удар? Возмездие? Показать всем то, что ты думаешь об этом проклятом шоколаде?

  - Как я могу это сделать? - голос был настороженным, но заинтересованным, определенно заинтересованным.

  - Просто, очень просто, если, конечно же, не трусишь, - Арчи колол иголкой прямо в мясо.

  Рено молчал.

  - Его зовут Джанза, действительно гнилой парень – не подарок, ко всему. Он немного умнее животного. И с помощью большого количества парней ты сможешь вернуться в строй. Как я вижу, для тебя это важно. Собираемся на атлетическом поле. Боксерские перчатки. Все под контролем. Это и есть путь к тому, чтобы оказаться вместе со всеми, Рено.

  - С тобой, Арчи?

  - Со мной? - голос невинный и сладкий. - Черт, почему со мной? Я занимаюсь своей работой, и дал тебе задание – не продавать шоколад, а затем другое – продавать. А ты отдыхал, парень. Я тебя не бил. Я не верю в насилие. Но ты обжегся…

  Тишина на другом конце линии. Арчи нажимал: мягкость в голосе, лесть, выведение на чистую воду.

  - Смотри, я даю тебе шанс, потому что верю в честную игру. Это шанс закончить и затем все начать сначала. Христос, это лучше, чем вшивая шоколадная распродажа. Ты и Джанза, вдвоем на ринге, друг против друга, честно и прямо. И это финиш, конец, все сделано. Я это гарантирую. Арчи гарантирует.

  И парень увлекся. Трубка была затиснута между плечом и ухом. Голос с другого конца линии звенел в ухе. Разговор зашел далеко. Арчи имел терпение. Терпение всегда окупалось. Окупалось сполна. И он, конечно же, победил.