Шоколадная ворона

Поезд отходил в десять минут первого ночи. Когда состав плавно тронулся, я помахала Алексею Матвеевичу в окно и направилась по платформе в сторону здания вокзала и входа в метро. И тут подкравшийся сзади человек прикрыл мне глаза ладонями. Хорошо, что я сразу догадалась, что это Костя, а то... в общем, зная меня, понятно, что могло быть!

Меня очень растрогало, что Костя не захотел, чтобы я ночью возвращалась домой одна. Все-таки здорово иногда побыть слабой и беззащитной! Когда мы добрались до моего дома, метро уже не работало, и мне стало совестно отправлять ухажера восвояси. Я пригласила его заночевать у меня. Меня обрадовало, что сопротивляться моему предложению он не стал.

Костя никак не мог удобно устроиться на старенькой растянутой раскладушке, и я сама позвала его к себе в постель. У меня возникла идея позабавиться и помучить парня, и я специально нацепила в качестве ночнушки растянутую спортивную майку, из которой, естественно, все вываливалось. Я притворилась, что не просто страшно хочу спать, но что уже, собственно, заснула. «Во сне» я прижалась к его плечу грудью и даже поелозила немного по его руке. Мне стоило огромных усилий не захохотать в голос, слыша, как Костик скрипит зубами, но я продолжила развлечение.

– Спи скорее, подушка нужна! – пробормотала я ему куда-то в шею.

Костя вздрогнул, и тогда я закинула на него сверху свою ногу. Мое колено легло точно на ту продолговатую окаменелость, с которой я уже неоднократно соприкасалась через многочисленные слои нашей одежды, когда мы целовались. Сейчас эта забавная часть организма, не уместившись в Костиных трусах, выскочила через прорезь наружу.

– А это еще что такое? – решив проявить инициативу, я ухватилась за напряженный до предела член своего ухажера.

Костя не ответил, но замычал. Надо сказать, замычал он приятно. От зубной боли так не мычат. Я хихикнула и несколько раз интенсивно потерла натянувшуюся нежную кожу своей не слишком гладкой ладонью, привыкшей к рифленому грифу штанги и к грубым отворотам хлопчатобумажного кимоно, а не к маникюру.

– Приятно? – При полном отсутствии опыта в подобном мероприятии меня искренне интересовало, правильно ли я действую.

Костя перестал стонать и, прислушавшись к своим ощущениям, прошептал:

– В общем, да! Но в каком-то смысле я ощущаю себя морковкой, которую трут на мелкой терке.

– Ах так! – Я не на шутку обиделась, убрала руку и повернулась к нему спиной.

– Не обижайся! Я пошутил!

– Ваши шутки, молодой человек, х...вые! Причем в самом прямом смысле этого слова.

Очевидно, употребление ненормативной лексики Костю несколько шокировало. Ничего, пусть терпит! А я тем временем сделала вид, что хочу отпихнуть его, но от этого движения так выпятила зад, что все тот же твердый объект провалился у меня между ягодиц. Мои трусы вполне соответствовали современной моде и сзади были представлены лишь узкой шелковой тесемочкой, никак развитию событий не препятствовавшей. Чтобы хоть как-то себя проявить, я напрягла ягодичные мышцы. В результате Костя оказался крепко зажатым. Но вместо того, чтобы возмущаться, он приступил к оглаживанию и обцеловыванию моей спины и шеи. Иногда его ладонь проскальзывала под майку к моей груди и нежно сжимала ее, а иногда опускалась вниз, и я чувствовала, как подрагивающие пальцы ласкают мою попу.

– Я все равно оскорблена, – прошептала я. – Про морковку и терку – это очень обидно! Ты еще за это ответишь!

В общем, я доразвлекалась. Не знаю почему, но во мне не было не то что страха, но даже тревоги. Может быть, многолетние тренировки сделали свое дело, но в свой первый раз я не ощутила почти никакой боли. Одним словом, мне было очень хорошо. Костя заснул, не выпуская меня из объятий, и я с нежностью ощущала его горячее дыхание на своей груди. Пакостный образ засранца, что довел меня до слез в метро, умчался в черный тоннель ненужных и безвозвратных воспоминаний.

За окном начинало светать, мне было почему-то легко и весело. Впервые за долгие годы я ощутила, что действительно кому-то нужна в этом мире. Алексей Матвеевич, разумеется, не в счет!

Наши любовные ночи продолжались три недели почти без перерыва. За это время я привыкла не высыпаться, а круги под глазами были у нас обоих. Единственное, что мне мешало, это то, что я все время должна была подыгрывать в сексе своему партнеру. Почему все так устроено, что мужчина берет женщину, а она ему отдается. Я – тигре! И я не желаю никому отдаваться. Я сама должна брать! Несомненно, подобные размышления в конце концов могли бы привести нас обоих на прием к сексопатологу, но до поры до времени бурные эмоции, свойственные юношеской сексуальности, сглаживали проявления моих воинственных комплексов. А потом... а потом проблема снялась сама собой!