Шоколадная ворона

Размышляя о полученных дедом Лешей конвертах, я вытащила из кармана куртки телефон, поставила его заряжаться и заодно включила. Сразу же послышалась мелодия «зайцев» из «Бриллиантовой руки». Звонила Маня, по сути дела, моя единственная настоящая подруга. Чудное, доброжелательное и неимоверно наивное создание. Училась Маня в той же группе, что и я. Полностью звали ее вовсе не Марией, как можно было подумать, а Манефой – весьма распространенное женское имя среди народа коми, к которому Маня и относилась. Ее семья жила в деревне в ста километрах от Сыктывкара. Вместо того чтобы отдать дочку в городской интернат, как делали многие семьи, родители поселили ее в квартире у пожилой родственницы, которая жила в Москве одна. Сын ее занимался бизнесом в Германии, и бабульке было только лучше, чтобы рядом кто-то все время был.

Я не стала звонить Мане, когда в моей жизни случилась трагедия. Помочь она мне все равно ничем не могла, да и видела она деда Лешу всего пару раз. Короче, я решила не заставлять ее принимать в свою душу мою беду. Удивительно, что Маня позвонила в такую рань. Обычно она в это время или спала, или ехала в метро на занятия.

В трубке послышались Манины рыдания. Оказалось, родственница внезапно умерла в тот же день, что и Алексей Матвеевич, и ее сын моментально продал квартиру. Он оформил сделку прямо в день похорон матери, и Маня в одночасье осталась без крыши над головой. Мест в общежитии не было, как и денег на съем квартиры или комнаты. Я моментально предложила ей поселиться у меня. Во всяком случае, я пока не собиралась помирать, и сына-бизнесмена у меня в ближайшее время тоже не предвиделось. Честно говоря, я даже обрадовалась, что не останусь одна в пустой квартире.

Маня явилась уже через сорок минут с двумя чемоданами шмоток и учебников. Я отдала ей свою комнату, а сама перебралась в комнату деда Леши. От благодарностей Мани я отмахнулась. Девицей она, судя по всему, была крайне уютной и спокойной. Коми и по языку, и по темпераменту очень похожи на эстонцев, а анекдоты про «горячих эстонских парней» знают все. Единственное, что еще волновало Манефу, – как ей теперь общаться с очередным возлюбленным. Любовники у нее появлялись часто, но быстро исчезали. Все они были какими-то несчастными, несуразными и почему-то очень тяготились Маниной заботой. Я успокоила подругу, сказав, что если она отвечает за порядочность своих мужиков, по крайней мере в бытовом плане, то гости меня не тяготят.

Мы едва собрались сесть позавтракать, как снова зазвонил мой мобильный телефон. На сей раз звучала песня Остапа Бендера «Пусть бесится ветер жестокий...». Батый, поняла я! Учитель звонил очень редко, и я сразу поняла, что этот звонок вызван какой-то неординарной причиной.

– Ты где была, Эва? – Голос Батыя был намного более взволнованным, чем я могла предположить.

Я объяснила причину своего полуторадневного отсутствия и опять услышала в голосе Учителя незнакомые мне доселе тревожные нотки:

– Плохо, что ты меня не предупредила. Я звонил тебе много раз.

Сервиса «вам звонили» в моем телефоне еще не существовало, а автоответчик я не задействовала. Поэтому мне было неизвестно, звонил ли мне кто-нибудь, пока я была недоступна.

– Но, Учитель... Я и без того загрузила вас своими проблемами.

– Не говори глупостей! Спускайся вниз.

– Когда?

– Сейчас! Немедленно!

Объяснив Манефе, что не знаю, на сколько ухожу, я отдала ей запасной комплект ключей. Затем оделась, положила в карман приглашение в Америку, вложенное внутрь загранпаспорта, и сбежала вниз по лестнице.

Батый стоял напротив подъезда рядом со своей машиной. Его могучую фигуру скрывал просторный, слегка балахонистый плащ, огромную голову венчала серая вельветовая кепка. Двигатель машины выключен не был.

– Пошли!

Батый подвел меня к стоявшему поодаль автомобилю, тоже с включенным двигателем. Внутри сидели двое очень крупных мужчин. По облику своему они очень напоминали самого Тумэнбаатара Орчибатовича и, как мне показалось, были совсем неотличимы друг от друга.

– Знакомься, Эва: мои младшие братья – Энэбиш и Тэрбиш. Пока ты в Москве, они всегда будут с тобой. Ты ездишь только с ними в машине. Если что-то меняется, то все согласуется со мной. Они же дежурят возле твоего подъезда ночью.

– Зачем это нужно, Тумэнбаатар Орчибатович?

– Нужно. Не пытайся заниматься самодеятельностью. Ребята отвечают за тебя своими головами. Не подставляй их!

– А что случилось?

– То, что должно было случиться, то и случилось. Садись ко мне в машину. Денилбека избили... сильно...