Шоколадник (ЛП)

— Я не понимаю, — говорит Изабелла, опуская пистолет. — Что заставило его так измениться?

— Что бы ни случилось с ним, случилось и с Райаном, — хрипло говорит Табби. — Но он всё ещё мой ребёнок.

Всё ещё обнимая её, Джеймс стонет.

Она вырывается из его объятий.

— Он всё ещё мой ребёнок, верно?

Джеймс опускает голову.

— Это Коричневая игра. Мой брат занимается Коричневой игрой.

— Что? — спрашивает Табби. — И… где он?

— Я не знаю. Думаю, теперь он может быть где угодно.

— Это место похоже на кровавую зону боевых действий, — говорит пожилой мужчина снизу из дверного проёма.

Джеймс назвал его мистером Холденом, у него треугольные серые усы, и он выглядит менее потрясённым, чем ожидала Изабелла.

Напротив, пухленькая женщина, которую Джеймс назвал миссис Холден, в ужасе стоит позади него, её широко раскрытые глаза моргают от удивления.

Изабелла игнорирует тихие рыдания, сотрясавшие её плечи, и говорит:

— Нам нужно разобраться в нескольких вещах, но позвольте мне сказать вам следующее, — она кивает в сторону Райана, выглядывающего из-под кровати. — Либо мы привяжем этого маленького ублюдка, либо я буду стрелять, пока он не перестанет двигаться.

Табби качает головой.

— Пожалуйста. Нет.

Смерть Маклоу, похоже, оказала на Изабеллу действие транквилизатора. Без сомнения, шок. Она указывает на Райана.

— Тогда найдите способ удержать его в покое.

Опираясь на руки под кроватью, Райан выглядывает из-под неподвижных ног Маклоу из-за груды отбросов.

Изабелла дрожит.

— И будьте быстрыми.

Джеймс спешит в другую часть дома, а остальные взрослые переводят дыхание. Он возвращается через минуту с длинной катушкой бельевой верёвки, обмотанной вокруг его предплечья.

Изабелла подходит к кровати.

— Я буду держать его. Ты его обезопасишь.

— Пожалуйста, будь осторожна. Он ранен, — говорит Табби.

Изабелла игнорирует её.

— Готов?

Джеймс кивает.

— Будь внимательна, не прикасайся ни к чему, что светится.

Как изворотливая гадюка, Изабелла хватает грязного ребёнка за запястья и вытаскивает его из-под кровати через арку ног Маклоу. Она избегает протягивать его через выпотрошенные органы Маклоу и ставит его прямо, крепко прижимая его конечности к бокам.

Райан какое-то время бьётся, но когда видит, что его отец держит верёвку для белья, он останавливается и усмехается.

Больше не сопротивляясь, Райан говорит:

— Ты принесёшь мне ещё шоколада, да, папа? Дядя Креб говорит, что это у нас в крови.

— Перестань называть его имя, Райан. Это плохо, — говорит Джеймс.

— Тогда почему ты его назвал? — Табби требует ответа.

Он колеблется.

— У меня не было выбора.

— Что ж, это типично для тебя, не правда ли? Всегда есть чёртов выбор! — Табби выглядит удивлённой своей вспышкой, но не отказывается от неё. Её голос маниакален, когда она указывает на рукоять ножа в спине сына. — Ради бога, что ты собираешься с этим делать?

Голос Джеймса звучит пусто.

— Я не думаю, что это уже имеет значение.

Табби прикрывает рот.

— Ты имеешь в виду…

Райан моргает сквозь двойной слой грязи и тянется себе за спину. Изабелла не чувствует борьбы в его движениях, поэтому позволяет ему выдернуть нож из его спины и бросить его на пол.

Джеймс протягивает руку через залитую кровью талию сына и наматывает на него бельевую верёвку, крепко прижимая его запястья и руки к телу. Обмотав верёвку пару десятков раз, он завязывает тугой узел.

У миссис Холден слёзы на глазах, и её челюсть то поднимается, то опускается, молча.

Однако мистер Холден выглядит стоически. Он кладёт морщинистые руки на плечи жене и выводит её из спальни. Уводя её прочь, он встречает глаза Джеймса.

— С тех пор, как ты заставил меня залить эту кровавую дыру много лет назад, у меня было чувство, что однажды случится что-то ужасное.

Лицо Джеймса потеряло весь цвет.

— Добро пожаловать в мою жизнь.

Табби снова говорит стальным голосом.

— Что такое Коричневая игра?

Джеймс вздыхает, будто последний воздух покидает его тело.

— Пойдём вниз. Тогда я объясню.

ДВАДЦАТЬ ДВА ГОДА НАЗАД

Десятилетнему мальчику кажется, что он во сне, когда он идёт по траве, зигзагообразно удаляясь от только что обрушившейся дыры в садовом сарае. С тяжёлыми плечами и дрожащий, он шагает сквозь ночь к дому.

Он видел, как Креб мутировал в монстра, существо, сделанное из живых экскрементов, и теперь ничто не будет прежним. За эти годы Коричневая игра раскрыла ему некоторые странные и опасные вещи о его брате, но ничего такого подобного, как сегодня ночью, он не видел.

Он тянется к кухонной двери и останавливается, обвивая пальцами ручку.

Коричневая игра.