Шоколадник (ЛП)

Его мама смотрит на него, и он задыхается, смесь радости и ужасной душной печали. Он хочет её поприветствовать, но не может говорить.

Когда она криво улыбается, её зубы покрыты налётом экскрементов.

— Джеймс…

— Мамочка, — удаётся произнести ему.

Она тянется к нему, и он берёт её холодную руку, помогая ей сесть. Она смотрит на него налитыми кровью глазами и спрашивает:

— Где твой брат?

Это не то, что мальчик ожидал услышать, но он отвечает:

— Думаю, его больше нет. На него обвалилась дыра в сарае.

— Ты видел дыру? — его мать откашливает влажный коричневый кусок, который прилипает к её подбородку. — Но он не ушёл, — она хмурится, когда замечает, что её открытая пищеварительная система лежит у неё на коленях. — Что случилось?

— Он причинил тебе боль, мама.

— Ты не должен его винить, — когда его мама плачет, капли тёмные и густые. Ядро коричневой сладкой кукурузы выходит из одного слёзного канала и падает в её кишки. — Креб не знает другого.

— Не называй его имени, мама.

— Всё, что он когда-либо знал, видел и кем был… это грязь.

Мальчик вытирает лицо рукавом пижамы.

— Он сказал, что… всё превращается в дерьмо.

— Не ругайся, милый, — говорит мама странным, глубоким голосом. — Мы пытались не допустить, чтобы всем нам стало плохо. Мы хотели уберечь его от ямы и от людей, которые не понимали. Вот почему мы держали его в его комнате. Они бы его забрали. У них было бы…

Одним движением его обнажённая мать поднимается на ноги и кричит. Её запутанный кишечник выскальзывает из порезанного живота и падает на лицо его мёртвого отца.

Хотя мальчик никогда не знает, сколько продлится Коричневая игра, похоже, что этот короткий сеанс почти закончен: как у животных, которые были до его матери, её кожа портится, а поры вымывают коричневый пот.

Она снова вскрикивает и делает шаг к мальчику, её лицо искажается в злобной усмешке.

— Мам, — бормочет он.

Её болезненный крик заглушает слова, и она хватает воздух между ними. Мальчик пятится, наблюдая, как неуклюжий беспорядок, в котором когда-то была его мать, стал одичалым и неуравновешенным.

Из неё вырывается пердёж. Она резко останавливается. Глаза её выпучиваются от боли, затем снова сужаются, чтобы сосредоточиться на сыне.

— Позаботься о своём брате, — рычит она. — Либо так, либо попробуй его вкусный «особый коричневый» шоколад.