Шоколадный папа

Лина-Сага и Андреа снова спят в одной комнате. Лина-Сага тоже занимается изобразительным искусством, но на значительно более высоком уровне, чем Андреа. Почти священный трепет: лежать так близко. Андреа ждет, когда Лина-Сага станет рассказывать о «зверях в лесу»: в те времена, когда они спали в зеленой комнате в коттедже, а потом в гостевой на Бьеркгатан, 64, это была любимая сказка. Звери помогали друг другу, попадали в переделки и веселились: убивали темноту, вызывали смех — нет, сегодня этой сказки не будет. Не будет вообще никакой сказки.

— Я становлюсь такой ужасной, когда влюбляюсь, — говорит чуть пьяная Лина-Сага. — Если бы я только могла, заперла бы его в клетку. — Она смеется. — Но тогда он возненавидит меня — и это, конечно, лучше, чем равнодушие, но я же хочу, чтобы мы любили друг друга, чтобы все было легко и просто.

— Ты думаешь, бывает легко и просто?

— Пожалуй, да, если не относиться к себе слишком серьезно. Если стараться не требовать слишком многого от себя самого и того, кого любишь. От любви. Я стараюсь чувствовать так: я люблю, разве этого недостаточно? Стоит ли становиться стражником? Ужасно несправедливо все время подозревать в чем-то человека, который говорит тебе:

«Можешь мне верить».

— Каспер всегда так говорит, но вдруг он лжет?

— Приходится рисковать, ничего не поделаешь. Просто жутко, до чего много вокруг других женщин! — Лина-Сага зевает, подавляя смех.

Андреа очень мало говорит в присутствии Лины-Саги. Сестра такая умная, такая большая. У Лины-Саги всегда были только серьезные отношения (вот уже пять лет она вместе с рок-певцом из Города детства), она никогда не принимала таблеток, которые Андреа глотает каждый день. Лина-Сага взрослая, рядом с ней Андреа становится меньше.

— Лина-Сага, — нерешительно произносит Андреа, — ты… когда-нибудь изменяла?

Лина-Сага молчит, молчание длится довольно долго. Андреа кажется, что сестра пытается придумать, как получше рассказать, а может быть, она рассердилась и не хочет отвечать. Как ты можешь спрашивать, Андреа? Но вот слышится ровное, спокойное дыхание — Лина-Сага заснула.

Наверное, когда утро плавно перетекает в день, когда поезд отправляется и день вступает в свои права, должно становиться лучше. Но Андреа примерзла, ей не сдвинуться с места. Такие вот дни.

И снова начинается ожидание. На часах половина первого, на автоответчике — голос Каспера: он вернется около трех. Она стирает сообщение, день продолжается, Андреа займется хорошими делами, испечет хлеб.

The same procedure. Андреа не берут играть! Она сидит у холодильника, компьютера, телевизора и принюхивается к ароматам жизни. Ждет и прокручивает в голове образы: руки Каспера там, где их не должно быть. Груди, бедра и прочие секреты фигуристых женщин. Андреа держит ухо востро: вот-вот услышит, что происходит у Каспера в гостинице, если он еще не уехал. Два с лишним часа в пути — и он снова дома.

Шаги на лестнице. Плач в стенах. Автомобили трогаются с места и тормозят. Шаги за дверью. В голове. Не отключиться. Не шелохнуться. Андреа знает: что-то произошло.

Этой ночью скрипка Каспера звучала в другом городе. Андреа слышала во сне: красиво. Видела лица женщин у сцены: прекрасные, цветущие. Чужие тела, улыбки, пухлые губы: жадные, мягкие, расслабленные. Не то что у Андреа: мерзлые, сухие, нервно-посиневшие.

В их взглядах читалось желание. Они пытались скрыть его густыми блестящими челками, а Андреа их обрезала: меня не проведете! Кольцо на пальце у Каспера им не преграда. Кольцо Каспера сверкает в свете рампы.

Андреа бредет на кухню, беспрерывно кашляя. Спрей от астмы и болеутоляющее. Опускает жалюзи. Шаги на лестнице.

Ой, а времени-то уже! Подумать только, как быстро бежит время, когда тебе весело! «Привет, любимый, все хорошо?»

Эти ужасные женщины. Девушки. Фанатки. Потаскушки.

Приветливых вопросов не дождаться. Улыбку не выманить на поверхность.

«Привет, любимый, а вечеринка после концерта была? Как здорово!»

Вместо этого — невнятное ворчание. Мрачный взгляд и локти в разные стороны. Кто-нибудь всегда найдется: ну хотя бы чуточку влечения, а? Тайна нового тела. Хриплый смех — или переливчатый. Чувство весны. Не то что промерзшее тело Андреа. Бледная кожа, астматическое горло, урчащие кишки.

Шаги на лестнице. Шаги за дверью.

«Привет, любимый! Какие у тебя красивые красные глаза! И зацелованные губы!»