Шоколадный папа

Надо щекотать Каспера по утрам, чтобы он злился, потому что он жутко устал! «Потому что надоело», — раздается эхом. Потому что он подавлен. Какое неутешительное слово! Надо найти другое. Сердитый, безрадостный, больной на голову! Андреа знает, что это несправедливо. Знает, как глубоко в себя можно уйти, но ей кажется, что Каспер просто лежит и ждет, а ожидание безжизненно. Он выбирается из постели и плетется на кухню, а взгляд его где-то — как говорится, вдали. Вдали — красивое и необычное слово.

Он словно не видит ее. Будто не осознает, что она рядом, абсолютно реальная, что он любим. Неужели он не понимает, что она его любит? А если понимает, почему не придает этому значения? Неужели любовь Андреа — просто пшик в сравнении с его огромной болью? Каспер откупоривает пиво, и еще пиво, и еще пиво, а Андреа кудахчет, как мамаша: «Хочешь бутерброд?»

— Я не голоден.

Может быть, она виновата, может, в ее взгляде читается отвращение? Каспер лежит и действительно пахнет гнилью. Андреа становится сверхактивной, бегает вокруг и хватается за все одновременно. Хочется столько всего сразу, что начинает болеть живот. Хочется, чтобы вокруг бурлила жизнь! Хочется ярких цветов и стремительных движений. Совсем не хочется лежать рядом, обнимать и шептать: «Ну ничего, ничего», как бы ни сближал их этот жест. И она носится вокруг с кисточками в руках, говорит и нарочито громко смеется над тем, что показывают по телевизору, который Каспер не хочет смотреть, а в ванной фальшиво поет.

— Андреа, пожалуйста, потише. — Измученный голос: ну конечно, у Каспера абсолютный слух, он не выносит фальшивых звуков, он же говорил. Андреа следовало бы помнить об этом, но она больше не в силах красться на цыпочках, она устала намазывать маслом куски хлеба, черствеющие при свете телевизора.

Андреа выбрала одежду, обвела глаза черным, на губы — фиолетовый, волосы несгибаемо торчат вверх, ОНА НЕ БУДЕТ ПЛАКАТЬ.

— Я пойду гулять с Лайлой.

«Да с кем угодно я пойду гулять, прочь, Каспер, прочь, подальше отсюда», — говорит она своему отражению, корча гримасы. В ней есть какая-то сила, которая поможет ей пережить что угодно — любую смерть, любое расставание. Она принимает таблетку «Имована», чтобы усилить это чувство. Андреа не собирается сидеть рядом, держать полумертвую руку, съеживаясь до тех же жалких размеров. Она приготовит коктейль, будет громко петь в ванной, добавит еще черного и фиолетового.

* * *

Андреа с Лайлой в «Упландс», она достаточно пьяна, стоит у бара и думает о кольцах дыма, о Диснее, а не о Каспере. Он всего в километре отсюда и, конечно же, считает ее предательницей. Кто я? Ты сказал — предательница? Кто бы говорил! Нет, Андреа ЖИВЕТ. Она живет в ожидании несбыточного, она упивается им, она поправляет макияж, улыбается всем несчастьям и вовсе НЕ ПЛАЧЕТ. Лайла танцует с парнем в черной одежде, которого заранее присмотрела. Андреа одета в желтое, ей нельзя никого присматривать, таково неписаное правило, но она все равно украдкой бросает взгляды и улыбается. Каспер где-то далеко, он не возражает, он словно слепоглухонемой.

Еще один коктейль, как в плохом ресторанном романе, где главный герой сидит, лежит, философствует, но так и не приступает к действию. Но ведь Андреа действует? Она уже не чувствует под собой ног. Коктейль за коктейлем наполняет себя жизнью, думая о Лувисе, которая железной рукой вернула Карла домой, принудив к семейной психотерапии, — нельзя опускать руки! Обо всем нужно говорить или по крайней мере пытаться. Нельзя просто так легкомысленно исчезнуть. У них же дочери! И была любовь, не так ли? Взять и бросить все — так не делают, но так ли все было? Андреа ни черта не знает. Не знает Карла. Знает ли она Лувису? Железная рука, несгибаемая воля. Андреа смотрит на свои руки, которые держат бокал, они хотят удержать Каспера. Хотят прижать его к себе, чтобы стать единым телом. Хотят оттолкнуть его от себя как можно дальше.

Как отличить любовь от страха одиночества? Какое хлипкое слово — «любовь». Нереальное, почти смешное. Уничтожить что-то, будто ради любви вечно надо чем-то жертвовать, — разве это так?

Еще коктейль, здесь ее знают. Парни в баре улыбаются. Флиртуют? Андреа кажется себе такой красивой в желтом — как СОЛНЦЕ. Она тоже может сиять! Может двигаться как угодно, и никто ничего не скажет, никто не будет диктовать условия. Громкая музыка: «Just Like Heaven»,[26] танцующие, смеющиеся люди… наверное, счастливые. Или просто пьяные: никаких проблем.