Шоколадный торт

«Скорее сегодняшнее время…можно так назвать, когда банкиры и олигархи подрядились строить социальное государство…» – не мог он успокоиться от удачного эпитета рассказчика, – «Это все равно, что скрестить крысу с голубем…».

Геннадий Семенович не обижался, нет. Он просто еще раз убеждался, что сегодняшняя политика не освободилась от идеологии, а наоборот она стала более изощренной и в корне другой – с намеренным искажением недавнего прошлого и даже окружающей действительности.

«В новом буржуазном формате…» – улыбнулся про себя пенсионер.

Однако, несмотря на это, пенсионеру понравился подробный рассказ о творчестве патриота молодого государства Владимира Владимировича. Геннадий Семенович, однако опять заметил, что автор программы был озадачен тем, что основатель «Окон роста» в стихах немного «лягнул» Есенина. Он наверняка не знал, что одаренный неповторимым восприятием красок природы самобытный поэт еще на своих первых публичных выступлениях был замечен самим Григорием Распутиным. Необыкновенному целителю и провидцу из народа очень приглянулся этот юноша с проникновенно нежным словом о родине. В Первую мировую Распутин совершенно искренне спас молодое дарование от службы на передовой, пристроив его на санитарный поезд, где, не гнушаясь черной работы, исполняли свой патриотический долг царские дочери Ольга и Татьяна. Там «Белобрысый парешок», как называл его Григорий Ефимович, читал им свои стихи и сама императрица Александра Федоровна, услышав их, сказала: «Красивые, но слишком грустные». Есенин не любил вспоминать о Распутине и тем более о царской семье. В жизни Сергей Александрович казался глубоко аполитичным, свободным от предрассудков и считал себя независимым ни от кого «имажинистом». Однако реальная дальнейшая жизнь яркого поэта «на виду» разворачивающихся перемен, как это ни странно, во многом зависела от его определенного безразличия к переменам общественного сознания. К сожалению, эта политическая неопытность позволила ему сблизиться с тщеславным деятелем революции – «иудушкой» Троцким, который своей «медвежьей услугой» пропаганды свободы отношений и одновременного террора к православию надолго изолировал поэта от внимания публики и, не исключено, даже был причастен к его скоропостижной смерти. Маяковский же всегда оставался более целеустремленным в оценке революции и пользовался большим успехом в тогдашних политических распрях и дискуссиях. Пенсионер помнил и, возможно, сугубо женскую оценку Ахматовой Сергея Есенина:

«Слишком уж он был занят собой. Одним собой. Даже женщины его не интересовали нисколько. Его занимало одно – как ему лучше носить чуб: на правую сторону или на левую сторону?».

Сегодняшнему потребительскому, как раньше бы сказали, «мещанскому» мышлению молодых людей практически невозможно осознать то «взбаламученное» время перемен и романтических ожиданий. Кому-то может показаться, что оно похоже на «перестройку». Однако Геннадий Семенович понимал и был уверен, что на самом же деле люди просто обросли равнодушием и первостепенной заботой о себе «любимом», утратив чутье развития и совершенствования человека в постоянном поиске нового на фоне растущих обывательских потребностей. Они начали забывать о величественных целях развития общества, ради которых прошлые поколения не жалели пота и крови. Многие остыли от необходимого напряжения жизни под нарастающим сопротивлением в своей общей массе природной лени и порочности «homosapiensa».

«Отсюда и теперешнее блуждание в поисках некой «русской идеи»… А китайцы, когда-то ученики наших отцов и дедов оказались впереди планеты всей…» – договаривал про себя пенсионер.

Геннадию Семеновичу было очень неприятно, когда ведущий произнес, что в советское время были такие же классы, как сегодня, просто они обслуживались «кремлевской больницей», богатыми пайками и правительственными дачами. Это звучало просто чудовищно и кощунственно по отношению к людям того времени, потому как в советское время было создано бесклассовое общество трудящихся.

«Гражданская ответственность всегда расставляет приоритеты смысла существования. Она всегда не совпадает с желанием угодить власти…» – уверенно размышлял пенсионер.

Получасовая программа, к сожалению, быстро заканчивалась, оставляя у пожилого человека, несмотря ни на что, хорошее впечатление. Она в своей глубине по-настоящему несла тепло истории, неповторимый трепет жизни города и страны.

–Истинный облик города непобедим и его невозможно переиначить…, – шептал пенсионер.

Он переключил на «Первый».

На экране победно властвовала и ласкала призывами назойливая, похожая на упорно пробивающегося к жирной личинке дятла, реклама.

Этого вынужденного «насилия» государственного канала в течение довольно длительного времени Геннадий Семенович перенести не мог и «в сердцах» прекратил общение с телевидением.