Шоковая волна

— Встречал рассвет. Он должен был вскоре служить пасхальную заутреню, ему не спалось, вот он и решил как бы отрепетировать.

— Он был застрелен с близкого расстояния? — спросил Хиггинс.

— С довольно близкого. Святой отец увидел кого-то из тех, кто, возможно, потом его и застрелил. Он застал их в тот момент, когда они обматывали тряпьем или простынями железный крест во дворе церкви и готовились поджечь его.

— Значит, он мог узнать их?

— Возможно, Стив.

Я вспомнила о простынях, покрывавших тело Родса в церкви.

— Смахивает на поступки одуревших от попойки хулиганов, — промолвил Хиггинс. — Я имею в виду хулиганство с крестом. Трезвый, чтобы сжечь крест, поискал бы деревянный.

— Я в этом не сведущ, — ответил Андерсон. Его зубы сверкнули в ледяной улыбке.

— Мне сообщили, что тело священника нашел утром молочник, — промолвил Хиггинс.

— Можно сказать и так, но точнее, Айда нашла мужа, а молочник потом нашел Айду. В тот самый момент, когда она начала кричать. Она спустилась из спальни вниз и пошла к церкви. Ей не спалось и беспокоило то, что муж не вернулся в спальню, и в доме его не слышно. Молочник сам позвонил в полицию.

— Какие у тебя отношения с Джорджем Кенби, Перси?

— Скажу тебе правду, Стив. Этот парень мне нравится. Он умен и у него есть характер.

— Он знает, как ты к нему относишься?

— Для этих ребят я всего лишь человек, который на полдюйма выше патера Родса. А он для них добрый дядюшка Том из сказки. И что я о них думаю, им на это наплевать.

— Как тебе понравится следующая идея: мы пригласим черного гробовщика из Сент-Люиса, на похоронах будет только черная полиция, а вскрытие будет сделано прямо в церкви?

— Такое пройдет в Бейкерстауне, но что скажут остальные в городе Венеция? О’Мэлли очень популярный человек.

— Я сам позабочусь об О’Мэлли и его престиже.

— Прости, шеф, — сказал черный, — но тебе придется иметь дело с белыми, что живут в этом городе.

— И все же, Перси, скажи им об этом, и посмотрим, какой будет ответ.

Хиггинс проводил взглядом Андерсона до самых дверей и лишь тогда сказал вдогонку: — Если они предложат компромисс, то это поможет быстрее все провернуть. Я хочу это знать.

Андерсон криво усмехнулся, дав шефу понять, что все понял.

— Стив, очень важно, чтобы эти простыни не пропали. Они могут помочь следствию, — не выдержала я, пока Андерсон еще не ушел.

— Ты слышал, Пол?

— Слышал.

Наблюдать за действиями Хиггинса за большим столом было все равно, что следить за фокусами дервиша. В своем широком вращающемся кресле, он был столь же виртуозен, как в седле на лошади. Как только Андерсон ушел, Хиггинс связался по телефону с газетой «Индепендент». Он продиктовал редактору текст об убийстве священника Родса и об общей ситуации в Бейкерстауне.

— Вставь этот текст туда, где ему положено быть и заключи набор. Готово? А теперь слушай дальше: «На встрече с сенатором Перси Андерсоном как арбитром шериф Джон Дж. О’Мэлли дал согласие провести утром вскрытие тела убитого прямо на месте преступления. Подобное действие может помочь следствию ускорить поимку и арест…» и так далее. А теперь относительно Братства, или как его там называют студенты университета, выходцы из шахтерских семей. Забудьте о нем. Вместо этого поместите следующий текст… Подождите минуту. Лори, запиши то, что ты должна будешь передать владельцам шахт, прежде чем это попадет в газету. О’кэй, диктую: «Стив Хиггинс, главный держатель акций шахт „Красный дьявол“ № 1 и № 2, объявил вчера о новой программе подготовки шахтеров без отрыва от работы. Она будет проводиться советом по инструктажу под руководством Хью Борка, декана университета Венеции»… ну и все такое прочее. «А тем временем, по распоряжению мистера Хиггинса, ни одному ветерану Вьетнамской войны, обратившемуся в администрацию шахт, не будет отказано в трудоустройстве. Формы сотрудничества профсоюзов обсуждаются в данной программе». Напечатайте экземпляров тридцать и расклейте в видных местах. Все, что произошло в тюрьме, надо дать полностью, для того чтобы поддержать действия шерифа О’Мэлли, который отстранил от службы Голубые шлемы…

Но тут, видимо, редактор ошарашил Хиггинса какой-то новой информацией. Лицо его стало багровым, он в ярости бросил трубку и, как всегда, ничего не объяснив, заорал на Мак-Дауэлла, который был в другой комнате.

— Клинт! Ради всех святых, что ты там делаешь? О’Мэлли вернул всех уволенных на работу.

Мак-Дауэлл вышел из соседней комнаты с телефоном в руке: на проводе был О’Мэлли.

— Да, это так, — мямлил Мак-Дауэлл в трубку, и, наконец, сказал:

— Джон, я передам все Стиву. Он хочет, чтобы ты держал его в курсе и сообщил, какими будут следующие шаги.

Хиггинс едва дождался, когда разъединится телефон.

— Я терпеть не могу, когда меня водят за нос, особенно если это О’Мэлли.

— В чем-то он прав, Стив. Миссис Осборн подписала сегодня утром показания, где отрицает, что кто-то из полицейских толкнул или ударил ее. Поэтому О’Мэлли посчитал, что лучше всего будет вернуть ребят на работу.

— Но их отстранили не из-за меня, а за то, что они сделали со студентами, разве не так? — возмутилась я.