Шолох: Тень разрастается

Почему в зарослях? Ну, это было самое непросматриваемое место в саду Смеющегося. Не считая той ели, под которой как-то прятались от дождя коблинау и я. Прах его знает, как пойдет эксперимент — лучше затаиться. Но день был такой погожий, что не возникло ни единого желания замыкаться в четырех стенах.

Зонты борщевика, ростом явно претендующего на гордое звание дерева, торчали над нашими головами, заслоняя солнце. Я почувствовала себя маленькой, очень маленькой в этом странном растительном царстве.

А феи-то, малышки, в этом борщевике целые города строят, наверное!

Дахху, Давьер и я дружно приняли позы лотоса, привычные для чьяги. Расставили коленки по сторонам, собрали кисти рук щепотками и устаканили их поверху.

Все это непредумышленно. Просто мы подсознательно искали вселенской гармонии.

— Позовешь бокки, пожалуйста? — попросила я Смеющегося.

— Конечно, — кивнул друг. — Но я думал, мы сначала хотим посмотреть на то, как искра борется против Пустоты без внешнего вмешательства?

— Что-то мне подсказывает, что его искра из трусливых, — фыркнула я, и не думая понизить голос.

Средние пальцы Давьера медленно выпрямились в ответ на реплику. О, какой интересный модифицированный лотос!

Мы уже собрались начать эксперимент, но нашему уединению помешали.

— Йоу, ребята! — улыбнулась Андрис Йоукли, энергично раздвигая джунгли борщевика.

Я удивленно на нее воззрилась.

Девушка развела руками:

— Мне так неловко, что я вчера ушла! В конце концов, я Ищейка, не мне ли знать, что любое дело вначале не имеет ровным счетом никаких доказательств. Наверное, личные проблемы наложились — вот я и умотала, как лентяйка, — она простодушно улыбнулась и дала нам всем «пять» вместо приветствия. — В общем, я к чему — спасибо, что позвали. Айда вместе разбираться с этой недоказуемой бодягой!

Чем веселее щебетала Андрис, тем изумленнее становилось мое лицо.

— А кто тебя позвал? — не постеснялась спросить я.

Она поймала мой непонимающий взгляд, сама на секунду растерялась и… неожиданно потрепала Дахху за щеку. А потом рассмеялась:

— Ах, лекарь-лекарь! Вроде тихоня, а все ж себе на уме, да?

Дахху смутился и покраснел. Я воззрилась на него, как на предателя. Давьер неприятно хмыкнул, а Андрис, плюхнувшись возле меня, деловито потребовала, чтобы ей объяснили, что да как.

Мы объяснили.

И эксперимент — наконец-то — начался.

* * *

— Карл, Авена, Рэндом, Селеста, Дану, — отчеканила я имена всех богов-хранителей, пытаясь уловить хоть малейшее изменение в искре Давьера. Бывший хранитель покачал головой, мол, нет, милая, братики и сестричка у меня эмоций не вызывают.

Я с патетическими интонациями присовокупила:

— Отец Небесный!

Тишина.

Искра прежнего размера, Пустота рядом с ней — в абсолютном, пугающем комфорте.

Теперь уже дерзнул Дахху:

— Милый Теннет, вспомни: ты спасаешь брата от молнии, это прекрасный поступок, а потом теряешь магию — и вот, ты страдалец, но ты осознаешь, что это было не зря….

Искра Давьера вдруг уменьшилась.

— Это еще почему? — подскочила я. Маньяк прошипел сквозь зубы:

— Потому что я злюсь, когда вспоминаю об этом. А вы должны вызвать положительные, черт вас дери, эмоции, чтобы искра увеличилась.

— Да что поделать, если вы ничего хорошего в жизни не чувствовали! — я обвинительно уперла руки в боки.

— Давьер, а про Кадию помнишь? — вдруг улыбнулась Андрис. Две темные ямочки придали ее круглым щечкам игривый акцент.

Давьер задрал одну бровь вверх и посмотрел на нее, как на идиотку.

— Милая, искренняя Кадия. Красивейшая из всех миров, — Андрис давила на своем, — А вы ее предали! Стыдно? А? Вам стыдно, Давьер? А что лекарь чуть не угробили? А теперь он сидит, вам верит! Стыдно? Стыдно, я же вижу!

Искра маньяка вдруг дернулась, раздуваясь, как свеженькая магическая сфера в лампе при первом включении. А Пустота от нее отодвинулась. Буквально на полшишечки. Как, бывает, мы отодвигаемся от нечистоплотного горожанина, вдруг плюхнувшегося рядом с нами на скамью. Вроде и неловко — а вроде и никаких сил нет на месте остаться…

— А что, стыд — это хорошее чувство? — шепнула я на ухо Смеющемуся. Тот неопределенно пожал плечами, зачарованно наблюдая за тем, как искра хранителя реагирует на учиненный Ищейкой допрос. Допрос так и продолжал вертеться вокруг темы Кадии, Дахху и связанного с этим комплекса неловкости, сострадания, сопереживания и нежности, испытываемых маньяком.

Я же исподлобья хмурилась на увлеченную своей миссией Йоукли. Да… Будь моя искра на виду — боюсь, ее бы сейчас сильно скособочило. Зависть — уж точно штука нехорошая.

— Так, все! — я энергично хлопнула ладонями по коленкам. — Мне кажется, конкурс тяни-толкай, явленный нам в господине Анте, убедительно доказывает, что искра-таки имеет влияние на Пустоту. Ну и отлично. Запускаем бокки.

Анте Давьер усмехнулся:

— А знаете, мне даже понравилось. Когда-то, помнится, еще до прихода в Шолох, я любил, бывало, тратить деньги на психоаналитиков… Жаль, что они тогда не видели воочию реакции моей искры на их слова. Так добираться до нутра куда увлекательнее и четче. Спасибо вам, Андрис. Вы прекрасный специалист.