Шопинг в воздушном замке

Пелагея кивнула.

– Конечно, карточку ты выкупила и успокоилась. Одно тебе в голову не пришло: в больнице, где тебя держали, в архиве остались документы, а в них много интересного – диагноз, сведения о том, чем лечили, какие процедуры проводили. Есть заключение невропатолога, в котором написано, что сифилис мог повлиять на головной мозг. Болезнь-то коварная, иногда спустя десятилетия дает рецидив.

– Неправда! – воскликнула Катя.

– Докажи обратное, – засмеялась Пелагея, – объясни людям. С тобой будут бояться за руку здороваться. Сифилис... Фу!

– Вы сами им болели! – закричала Катерина. – И наградили ужасным недугом своих детей.

– А где доказательства? – нежно пропела Пелагея. – Я в отличие от тебя в клинике не лежала, мне никаких диагнозов не ставили. Вы с Ленкой с детства развратницы, с малолетства спали с мужиками, по вокзалам шлялись, генетика у вас такая. Мне с супругами не везло, отвратительные экземпляры попадались, вы в них пошли, горе мне принесли. Я, когда про сифилис узнала, устроила детей в больницу, а сама с нервным срывом слегла, и на то документ есть – я пробыла год в клинике доктора Сердюка, там лечат психические расстройства. Вот так! А о тебе у меня на руках есть бумажка с диагнозом. И потом, я в пластической хирургии не работаю и мужа своего не обманываю.

– Я вам не верю, – Катя решила стойко держать оборону, – нет у вас моей истории болезни.

Пелагея закатила глаза.

– О боже! Почему вы такие одинаковые? Я никогда не лгу. Смотри!

Морщинистой рукой с ногтями, выкрашенными в ярко-красный цвет, Пелагея открыла сумочку, вытащила оттуда пачку сброшюрованных листов и швырнула на стол Кати.

– Любуйся, доченька, – сказала Пелагея, – вот она, истина.

Нервно пролистав странички, Катя схватила бумаги и сунула их в измельчитель.

– Очень глупо, – пожала плечами мамаша. – Это же копия, подлинник я отдала на хранение.

– Кому? – чуть не теряя сознание, спросила Катюша.

Пелагея опять вынула сигареты.

– Лучшему другу моей жизни, – сообщила она. – В общем, тебе до бумаг не добраться. Хватит чепуху молоть, давай договоримся: отстегиваешь тысячу долларов каждый месяц. Первый взнос сегодня. Я человек благородный, плату повышать в ближайшее время не стану, потом посмотрю. Можешь быть уверена в моем умении держать язык за зубами, никому не намекну о твоей позорной тайне. Пока ты помогаешь мне – я молчу. Ну так как? Отсчитаешь сумму или мне к Сергею пойти? Дорога не долгая, его кабинет рядом.

Катя отперла сейф, вынула купюры, приготовленные для корреспондента одного издания, в котором предполагалось разместить хвалебную статью о клинике, и протянула их Суворовой.

– Вот и ладно, – одобрила Пелагея Андреевна, – следующая выплата через месяц. Не пробуй меня обмануть, я имею все твои координаты: домашний адрес, телефон. Да, и не вздумай поменять мобильный! Сюда приехать легко, скрыться тебе не удастся.

Положив деньги в сумочку, Пелагея встала, помахала Кате рукой, дошла до двери и внезапно обернулась.

– Кстати! Хочу сообщить тебе одну деталь.

– Что вам еще надо? – в изнеможении прошептала молодая женщина.

– Если со мной случится несчастье, – угрожающе проговорила Суворова, – скажем, машина меня собьет или хулиган нападет, ножичком пырнет, то все документы моментально попадут в газеты. Тебе нужно молиться о моем здоровье! Поняла, доченька?

После этого Суворова ушла, оставив в кабинете аромат терпко-сладких духов. Катя, тупо глядя на закрытую дверь, поняла: это был не сон, к ней на самом деле приходила Пелагея Андреевна, она превратилась в разукрашенное чудовище, но по-прежнему пользовалась парфюмом фирмы «Кристель». От знакомого с детства аромата Катюшу затошнило. Она наклонилась над корзиной, и тут в кабинет вошел муж.

– Что случилось? – испугался он.

– Отравилась, – простонала жена, – мне надо уехать домой.

Глава 18

Войдя в квартиру, Катя бросилась к Сонечке и рассказала о визите Суворовой. Бывшая нянька обняла воспитанницу.

– Успокойся, я попробую к ней съездить и поговорить.

– Ой, не надо! – взмолилась Катерина.

– Не волнуйся, – сдвинула брови Соня, – у меня есть рычаг давления на нее. Она тебе свой адрес дала?

– Сказала, на прежнем месте живет.

– Значит, жди, – велела Соня и, быстро собравшись, укатила.

Вернулась она через несколько часов и мрачно сказала:

– Знала я, что она дрянь, вот только размеров ее подлости не представляла!

Катюша прижала руки к груди.

– Она тебя выгнала?

Соня пожала плечами.

– Нет, мы побеседовали по душам. Я тебе никогда о Пелагее не рассказывала, а зря. Не хотела душу твою травмировать, думала – Суворова давно покойница, с ее-то образом жизни. Но, видно, гадюку яд консервирует, она моложе меня выглядит, здоровья у нее через край. Ты что о Пелагее знаешь?

– Она была проституткой, – ответила Катя.

– Кто тебе сказал? – удивилась Сонечка.

– Даша Кондратьева из детского дома. Она наверняка не знала, просто предположила, – призналась Катя.

– Честно говоря, уж и не знаю, как твою мамашу назвать, – вздохнула Соня. – Ладно, слушай, дело так обстояло...