Шопоголик спешит на помощь

– Возьмите еще воды. – Я протягиваю ей стакан и гляжу на часы. – Вот-вот подойдут папа и Тарки.

– Если они появятся, – добавляет Люк, накалывая на вилку кусочек яичницы с беконом и скармливая его Минни.

– Если? – подпрыгиваю я. – Что значит «если»?

– Шутишь! – гордо вставляет Минни. – Ты шутишь.

Она украдкой стягивает клубничку с маминой тарелки. Мама даже не замечает – она испуганно глядит на Люка.

– Почему ты так говоришь, Люк? Грэхем тебе звонил?

– Нет, конечно, – терпеливо отвечает Люк. Сьюз тем временем возвращается. – Просто сейчас уже девять минут десятого. Если бы Грэхем хотел прийти, думаю, опаздывать бы он не стал. Так что есть у меня одно подозрение…

– Подозрение? – эхом повторяет мама.

– Что ты знаешь? – набрасывается на него Сьюз. – Люк, говори уже, не томи!

– Ничего он не знает, – бросаюсь я ему на защиту. – Просто он очень мнительный. Уверена, они сейчас придут.

Естественно, я вру. У Люка потрясающая интуиция. Как иначе он выстроил бы свой бизнес? Он прекрасно разбирается в людях и просчитывает ситуации на несколько шагов вперед.

Мы молча сидим, потягивая напитки, как вдруг у меня звенит телефон. Я вижу на экране папин номер, и сердце замирает.

– Папа! – восклицаю я в трубку. – Отлично! Где вы? Мы за большим круглым столом, рядом с фруктовой витриной…

– Бекки… – перебивает он и молчит. И тут я все понимаю.

– Папа, я передаю трубку маме! – рявкаю я. – И ты ей скажешь сам!

Не собираюсь больше быть посредником. Хватит!

Я отдаю телефон маме и начинаю яростно кромсать кусочек дыни. Смотрю только в тарелку, тем не менее прекрасно слышу, как мамин голос звучит все пронзительнее и истошнее.

– Но мы же сидим здесь и ждем! Грэхем, не смей говорить, чтобы я не волновалась… Тогда скажи правду… Я сама решу, что важно, а что нет. Вернуться в Лос-Анджелес?.. Нет, я не ездила на виноградники… Нет, я не намерена ехать ни на какие виноградники! Хватит уже про них твердить!

– Дайте я поговорю, – перебивает Сьюз. – Тарки с ним?

Она выхватывает у мамы телефон и кричит в трубку:

– Я хочу поговорить с мужем! Где он? Что значит «гуляет»? Я должна с ним поговорить!

Наконец она выключает телефон и шваркает им по столу. Щеки у нее горят.

– Если еще хоть кто-нибудь скажет мне успокоиться!..

– А то! – в сердцах поддерживает ее мама.

– Как будто это так легко – взять и успокоиться!

– Виноградники! Представляете, Грэм предлагает мне съездить на экскурсию! Уж я ему покажу, когда он объявится. Несет какую-то чушь: «Я ненадолго… пустячное дело… что тут такого?..» А такого, что у него от меня секреты! – Она с грохотом ставит чашку на стол. – Все, я поняла. У него другая.

– Мама! – потрясенно выдыхаю я. – Нет!

– Да! – Она промокает слезы салфеткой. – Вот что за «дело» у него. Отправился куда-то с любовницей!

– Он не мог!

– Ну а какие у тебя варианты?

За столом повисает тишина. По правде говоря, я не знаю, что и думать.

Мы сидим в «Белладжио» еще минут сорок, хотя очевидно, что они уже не придут. Просто мы не знаем, что нам теперь делать.

К тому же шведский стол здесь великолепен. После пары чашек кофе ко мне возвращается аппетит. Поэтому я решаю: ну ее, эту диету «5:2», лучше попробовать другую: «Ешь, пока дают; кто знает, что будет завтра».

Элинор тем временем вернулась к жизни и о чем-то беседует с Дэнни. У них на Манхэттене нашлись общие знакомые: Элинор ходит с ними на благотворительные вечеринки, а Дэнни – продает им свои наряды. Он уже открыл этюдник и рисует для моей свекрови эскиз, а она заглядывает ему через плечо.

– Это для оперы, – говорит он, оттеняя юбку штриховкой. – Или для художественной галереи, или чаепития…

– Только не надо такую широкую баску, – сомневается Элинор, окидывая рисунок критичным взглядом. – Я не хочу быть похожей на абажур.

– Элинор, баска идеальной ширины, – заверяет Дэнни. – Не волнуйтесь, на моей стороне опыт.

– А на моей – деньги, – парирует она, и я тихонько фыркаю. Эти двое отлично поладят.

Дэнни принимается рисовать длинное пальто с массивным воротником.

– Такая линия декольте прекрасно вам пойдет. Высокая сзади, низкая спереди. Так мы словно обрамим ваше лицо. Смотреться будет потрясающе. И отделаем его искусственным мехом. – Он быстро, несколькими штрихами, набрасывает опушку, и Элинор зачарованно смотрит на эскиз. Если честно, пальто и мне приглянулось, – а Элинор в нем будет просто неотразима.

– Нужно съесть что-нибудь сладкое, чтобы мозги заработали, – подскакивает вдруг Дэнни.

Я тоже подхожу к витрине со сдобой. Дэнни выглядит до ужаса довольным собой.

– Я создам для Элинор целую коллекцию, – хвастается он. – Дэнни Ковитц Классик. Что-то вроде прет-а-порте для дам элегантного возраста.

– Точнее, для дам, не знающих, куда девать деньги, – закатываю я глаза.

– И это тоже, – подмигивает он. – Знаешь, у Элинор прекрасное чувство стиля.

– Ну… да. Только прошлого века.

– Я бы не сказал, – самодовольно говорит Дэнни. – На мой взгляд, она вполне открыта новым идеям.

– Что ж, значит, вы поладили…

Я немного ревную. Ведь это себя я считала проводником для Элинор по миру моды. В конце концов, мне удалось нарядить ее в платье.