Шорохи

С треском вылетело стекло. Это Тони прокладывал себе путь внутрь дома.

– Полиция!

Фрай бросил на нее полный ненависти взгляд.

– Я еще вернусь! – И он побежал наискосок через гостиную, очевидно, намеревался ускользнуть через кухню.

Хилари, рыдая, бросилась к парадной двери. Тони продолжал взывать к ней через выбитое стекло.

* * *

Сжимая в руке револьвер, Тони вернулся после обхода сада. Хилари ждала его на кухне, рядом на столе лежал нож.

– В розарии никого нет, – доложил Тони.

– Запри дверь.

Он подчинился.

– Ты посмотрел везде?

– В каждом углу.

– По обе стороны дома?

– Да.

– В кустарнике?

– Под каждым кустом.

– И что дальше?

– Позвоню в управление, чтобы прислали пару наших ребят. Нужно порасспросить соседей.

– Что толку? – тихо произнесла Хилари.

– Никогда нельзя знать заранее. Кто-то мог заметить его раньше. Или видел, как он убегал.

– Разве призраки убегают? Они просто испаряются, вот и все.

– Ты веришь в привидения?

– А может, он вовсе и не привидение. Ходячий труп. Обыкновенный ходячий труп.

– Ты веришь в зомби?

– Да, а что?

– Ты слишком умна для этого.

Хилари закрыла глаза.

– Я уже не знаю, во что я верю, а во что – нет.

Ее голос прозвучал как-то надтреснуто, и это его обеспокоило. Чувствовалось, что она на грани обморока.

– Хилари… Ты уверена в том, кого именно видела?

– Это был он.

– Но как это могло случиться?

– Это был Фрай, – упорствовала она.

– Ты же видела его в морге.

– Мертвого?

– Ну конечно.

– Кто сказал?

– Врачи. Патологоанатомы.

– Врачи могут ошибаться.

– Только не в подобных случаях.

– О чем только не приходится читать в газетах. Подписывают свидетельства о смерти, а человек вдруг садится на прозекторском столе. Такие вещи очень редко, но бывают. Один случай на миллион.

– Даже реже.

– И все-таки они имеют место.

– Это совсем другое.

– Я видела его. Здесь. Прямо здесь. Только что.

Тони поцеловал девушку в щеку, взял ее ледяную руку в свои.

– Послушай, Хилари, Фрай мертв. Ты его заколола. Он потерял почти всю кровь. Его нашли в луже крови, под палящим солнцем. Он просто не мог остаться живым.

– Выходит, смог.

Тони поцеловал ее бледные пальцы.

– Ничего подобного. Фрай скончался от потери крови.

Должно быть, Хилари перенесла шок средней тяжести, и это отразилось на ее органах чувств. В своем мозгу она объединила сегодняшнее нападение с тем, что произошло на прошлой неделе. Пройдет немного времени, и ее помутившееся сознание снова придет в норму; она поймет, что налетчик не мог быть Бруно Фраем. Нужно успокоить, приласкать ее, и она признает свою ошибку.

– Вдруг Фрай еще не умер, когда его нашли? Скажем, был в коме?

– Коронер обнаружил бы это при вскрытии.

– А если он не делал вскрытие?

– Значит, это сделал кто-нибудь другой.

– А если они все были очень заняты – урожайный день на трупы – и решили отчитаться, не производя вскрытие?

– Это невозможно, – заверил Тони. – Там работают специалисты экстра-класса.

– По крайней мере, это можно проверить?

Тони кивнул:

– Само собой. Но ты забыла, что Фрай прошел через руки бальзамировщика. Ему спустили всю оставшуюся жидкость: и кровь, и все прочее.

– Ты уверен?

– Прежде чем отправить труп в Санта-Елену, его обязаны были забальзамировать либо сжечь. Таков закон.

Хилари немного подумала, а потом сказала:

– А что, если это тот самый загадочный случай, один из десяти миллионов? Что, если его по ошибке посчитали мертвым? Коронер манкировал своими обязанностями и по какой-то причине не произвел вскрытие. Фрай сел на столе у бальзамировщика.

– Хилари, ты цепляешься за соломинку. Если бы что-то подобное произошло, мы бы сразу узнали об этом. Случись так, что в похоронном бюро обнаружили бы, что человек жив, просто из-за большой потери крови находится в беспомощном состоянии, его немедленно доставили бы в больницу и поставили нас в известность.

Хилари обдумала его слова. Уставившись в пол, пожевала нижнюю губу. Потом сказала:

– А что с шерифом Лоренски из графства Напа?

– Мы до сих пор не смогли с ним связаться. Он не реагирует на наши запросы.

– Как это?

– Не отвечает на телефонограммы.

– Разве не ясно, что за этим что-то кроется? Какой-то заговор, в котором шериф принимает активное участие…

– И в чем же он заключается, этот заговор?

– Не знаю.

По-прежнему соблюдая такт и терпение, уверенный в том, что в конце концов Хилари не сможет не признать основательности его доводов, Тони продолжал рассуждать:

– Заговор между Фраем и шерифом Лоренски? Или, может быть, у него в сообщниках сам Сатана? И они заключили пакт на крови с целью обмануть Смерть? Обеспечить Фраю вечную жизнь? Для меня это лишено всякого смысла. А для тебя?

– И для меня тоже, – раздраженно ответила Хилари. – Абсолютно.

– Рад это слышать. Иначе бы я испытывал сильную тревогу.

– Но, черт возьми, здесь творится неладное. Совершенно необычное. И я все же склоняюсь к мысли, что тут не обошлось без шерифа Лоренски. Не кто иной, как он, на прошлой неделе обеспечил Фраю ложное алиби. А теперь он избегает контактов с вами, потому что никак не может сочинить удобоваримую версию. Тебе это не кажется подозрительным? Он ведет себя по меньшей мере странно.