Шорохи

Хилари была не большой любительницей спиртного, но сейчас ее радовала возможность выпить бокал виски в обществе Тони и Джошуа Райнхарта. Адвокат рассказал им о деньгах, снятых со счетов Фрая в Первом Тихоокеанском объединенном банке, о загадочном письме, извлеченном из сейфа, и поделился своими сомнениями относительно того, что они похоронили настоящего Бруно Фрая.

– Вы подумываете об эксгумации трупа? – поинтересовался Тони.

– Пока еще нет. Сначала я хочу провернуть еще парочку дел. Если они пойдут успешно, возможно, эксгумация и не понадобится.

Он поведал им о Рите Янси из Холлистера и докторе Николасе Радже из Сан-Франциско и передал свой разговор с Лэтэмом Роторном.

Хилари зябко пожала плечами.

– Можно подумать, что этот Готорн и сам недалеко ушел от Фрая.

Джошуа вздохнул.

– Если сажать в сумасшедший дом всех, у кого есть отклонения, скоро на земле никого не останется.

Тони наклонился поближе к нему.

– Вы поверили Готорну, что он не знает о двойнике?

– Да, – убежденно ответил Джошуа. – Как ни странно, поверил. Он, конечно, помешан на сатанизме и небезупречен в моральном отношении, может быть, даже опасен, но, по крайней мере, я верю в его искренность. Возможно, Рита Янси или доктор Радж дадут более ценную информацию. Ну, и довольно об этом. Теперь мне бы хотелось послушать вас. Что стряслось в Лос-Анджелесе? Зачем вам понадобилось мчаться в Санта-Елену?

Хилари и Тони по очереди ввели Джошуа в курс дела. Когда они закончили, он бросил на девушку пытливый взгляд и сказал:

– Вы чертовски храбрая юная леди.

– Вот уж нет, – запротестовала она. – Я до смерти напугана. В последнее время не чувствую ничего, кроме страха.

– Бояться – еще не значит быть трусом, – возразил Джошуа. – В основе храбрости всегда лежит страх. Единственная разница между смельчаком и трусом та, что трус поднимает лапки кверху, а смельчак борется и в конце концов побеждает. Будь вы трусиха, вы сбежали бы на месячишко куда-нибудь на Гавайи или в Европу и предоставили все времени. А вы рванули сюда, на родину Бруно Фрая, можно сказать, в самое пекло, где подвергаетесь не меньшей, а, может быть, гораздо большей опасности, чем в Лос-Анджелесе. Я человек скептического склада ума и не особенно склонен к пафосу, но вами я восхищаюсь.

Хилари вспыхнула и опустила глаза.

– Если бы я была смелой, я осталась бы в городе и устроила ему ловушку, с собой в качестве приманки. Здесь мне вряд ли что-либо угрожает. Фрай уверен, что я в Лос-Анджелесе. Откуда ему знать, где я?

* * *

Спальня. Салли лежала на кровати и полными слез глазами следила за бандитом. Фрай обследовал комнату, заглянул в ящики шкафов и наконец вернулся к ней.

У нее была стройная и очень хрупкая шея с алым пятнышком крови.

Девушка проследила за его взглядом и дотронулась до ранки.

– Не беспокойся, – сказал Фрай. – Это всего лишь царапина.

В спальне, расположенной в задней части бунгало, преобладали цвета земли. Три стены были выкрашены в бежевый цвет, а четвертая обтянута грубой тканью наподобие мешковины. На покрывалах и портьерах цвета кофе с молоком – абстрактные узоры. Полированная мебель красного дерева слегка мерцала в мягком свете бра.

Салли лежала на спине – ноги вместе, руки по бокам. На ней по-прежнему было белое форменное платье; она натянула юбку на колени. Длинные каштановые волосы разметались по подушке.

Бруно сел на край кровати.

– Где Кэтрин?

Девушка моргнула, чтобы смахнуть слезы, но вслед за ними тут же набежали новые. Он повторил вопрос:

– Где сейчас Кэтрин?

– Я же сказала, что не знаю никого по имени Кэтрин, – плачущим голосом произнесла она. У нее слегка подрагивала пухлая нижняя губка.

– Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду, – рассвирепел Фрай. – Нечего играть со мной в кошки-мышки. Сейчас она носит имя Хилари Томас.

– Прошу вас… пожалуйста, отпустите меня!

Он поднес острие ножа к ее правому глазу, направив его прямо на зрачок.

– Где Хилари Томас?

– Господи, – всхлипнула девушка. – Послушайте, мистер, здесь какое-то недоразумение. Вы очень ошибаетесь.

– Хочешь остаться без глаза?

– Я не знаю, где она! – с отчаянием в голосе выкрикнула Салли.

– Не ври!

– Клянусь вам, я не лгу.

Он смерил ее пристальным взглядом. Над верхней губой, так же, как у корней волос, выступил пот. Фрай отвел нож в сторону. Она испытала облегчение.

В следующую секунду Фрай яростно ударил Салли по лицу, так что у нее лязгнули зубы и закатились глаза.

– Сука!

Девушка разрыдалась.

– Ты работаешь на нее. Значит, должна знать, где она прячется.

– Мы часто делаем у нее уборку. В этот раз она позвонила, как обычно, и вызвала бригаду. Не сказала, куда уезжает.

– Когда вы приехали, она была дома?

– Нет.

– Как же вы вошли?

– Что?

– Кто вам дал ключ?

– Кто? Ах да. Ее агент. Литературный агент. Мы заезжали к нему в контору.

– Где это?

– Беверли-Хиллз. Вам нужно поговорить с ее агентом.

– Как его зовут?

Девушка замялась.

– Какое-то смешное имя. Не могу вспомнить.

Он снова приставил ей к глазу нож.

– Топелис, – выдохнула она.

Фрай убрал нож. В его мозгу зашевелилось какое-то воспоминание. Сначала он испытывал сомнения, но они быстро сменились решимостью.