Short love stories

Пиво еле вмещается на стол, который поему-то без скатерти. Ресторан, называется.   А стаканы надо еще, орешков. Сейчас обеспечим. Сейчас еще один стол притащим из кухни. Сдвигаем два стола. Как никак нас целых почти две волейбольных команды, 8 человек.

–Зося, привет! -кричу ударнику.

Он артистично подкидывает палочки и, продолжает наяривать любимую нашу «Мясоедовская улица моя».

– Улица, улица, улица родная, Мясоедовская улица моя – старается перекричать микрофон наша певица Маринка.

А Зося наклоняя голову, перекрикивая гитарный бас, кричит:

–Ну что спляшешь?

Танцор я тот еще. Люблю зажигать. Твист особенно, с наклоном назад, да шейк под «Шисгарес». Потанцуем сегодня! Позажигаем.

– Йес, йес! – радостно кричу в ответ.

Зося одобрительно улыбается и продолжает наяривать по своим барабанам, подпевая Маринке:

– Есть у нас в районе Молдаванки улица обычная друзья! Старенькие дворники, подметают дворики, чтоб сияла улица моя!

– Улица, улица, улица, родная – подхватывает Маринка.

Садимся за стол.  Четыре часа дня. Так кто же у нас тогда был? Ага, Вовка, наш лидер и заводила наш, Витька и Борька, братья, десантники ребята, только с армии, Славка, наш гитарист, певец и романтик, Серега Мишка и я.

 Хорошая компания. Посидим. Отдохнем. Красота.

А главное, я с ней повидался, даже парочкой слов перебросились.

Прекрасно.

И в волейбол мы у инструментального цеха выиграли. Жарко было, но одолели. Какие блоки Мишка со Славкой ставили! А какой кол я им забил. Прямо с короткого Вовкиного паса. Молодец Вовка. Классно пас дал. Красиво.

Можно теперь и отдохнуть. Расслабиться.  Целый воскресный вечер впереди в замечательной такой дружной компании.

А главное, что?

Главное, что она где-то рядом!

Любовь, зараза!

Сегодня так чудесно начался день. Прекрасная погода, настроение чудесное, чудеснее всех чудесных погод.

Так хорошо начинался день и так плохо он кончился.

Итак, чудесная погода, чудесное настроение.

Мы с Галькой съездили в областной центр. Сходили в ателье, заказать надо свадебное платье. Времени- то мало осталось.

А ателье не работает.

Поехали искать Вовку. А Вовки не оказалось дома.

Дальше еще хуже. Решили в кино сходить. В "Октябре" свет отключили. Когда включат неизвестно.

Так и поехали домой.

А дальше еще хуже.

Автобус еще по дороге сломался.

Но все равно погода прекрасная и настроение хорошее. Ведь день так хорошо начинался. Солнце, ветерок, пляж.

Хорошо начинался, да плохо кончился.

Вечером в руки неунывающей и весело смеющейся Гальки попала моя черновая запись из потрепанного блокнотика. Мы читаем. Смеемся.

И вдруг звучит: «Галька – девочка без гордости».

Читает она. Смотрит на меня.

Читает еще. Еще смотрит на меня.

Снова читает.

– Это про кого? – и так грозно поглядывает.

А это я по своей простецкой привычке всякие мысли свои в блокнотик записывал. Ну и встречи наши тоже. Которые впечатлили. Ну сдуру черкнул. Давно уже. Даже забыл, когда и по какому поводу.

Для меня такие простецкие словечки в силу моей невоспитанности обычны. Черкнул и черкнул, что за беда. Что обижаться то?

Я ведь не обижался на Тамарку Вязникову, мою первую любовь в восьмом классе, когда она, пошутив, назвала меня «Жаботинским в сушеном виде».

Ну и что?

Я же не обижался на Гальку Кропачеву, мою вторую любовь, когда она шутливо из-за моей повышенной гордости и юношеской самонадеянности называла меня «пингвином беззадым».

Ну и что?

Гордый худенький беззадый. Все пингвины такие.

Ну и что? Что за беда?

Просто уверенный в себе парнишка!

А тут такая мелочь. «Без гордости». Ну и что, без гордости? Зато девчонка хорошая.

И чего это вдруг так ее расстроила эта мелочь? Я уж и забыл, когда я эту запись сделал, что я этой записью имел в виду? Я-то забыл. А ее что-то так это расстроило!

А потом, после моих объяснений ли, извинений ли, то ли клятв всяческих она стояла на лестничной площадке и плакала, горько плакала, и слезы текли ручьем из ее больших и любимых глаз.

Неизвестно, о чем она плакала.

А я беспомощно стоял рядом и лихорадочно соображал, что же в этом случае с девчонкой делать-то надо.

Не знаю. Не видал такого горя. Стою и смотрю на нее, поглаживая вздрагивающие плечики.

Стоял, стоял, гладил, гладил и вдруг подумал: «А что, если теперь она разлюбит меня? Раз и навсегда. И уйдет от меня? И не сможет после таких обид меня любить вообще?

Стоял и стоял, думал и думал, и вдруг слезы тоже полились из моих глаз.

Я тоже заревел.

Ночь. 2 часа. Темнота. Мы стоим в подъезде, в темном подъезде, на лестничной площадке третьего этажа и оба ревем.

Ревем голосом!

О чем?

Каждый о своем.

Вот она, зараза какая, любовь!