Шоссе Линкольна

– Но я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. Пообещай мне, что, когда вы навестите всех, кого собирались, ты вернешься.

Вулли хотел опустить взгляд, но он чувствовал пальцы Сары у себя на руке и видел, что, хотя она всё еще смотрит на него с беспокойством, неуверенности в ее лице не осталось.

– Обещаю, – сказал он. – Обещаю… что вернусь.

Сара сжала его руку, как он до этого, и казалось, будто тяжкий камень свалился с ее души. Она откинулась на спинку скамейки, Вулли последовал ее примеру, панда сидела рядом. Они посмотрели перед собой – прямо на отель «Плаза».

Вулли широко улыбнулся, встал и повернулся к сестре.

– Может быть, зайдем выпить чаю, – предложил он. – Как в старые добрые времена.

– Вулли, уже начало третьего, – Сара ссутулилась. – Мне еще нужно заехать в парикмахерскую и в «Бергдорфс» за платьем, вернуться в квартиру, переодеться – Деннис будет ждать меня в «Ле Павийон».

– Бла-бла-бла, – передразнил Вулли.

Сара хотела было сказать что-то еще, но Вулли взял панду и покачал ею взад-вперед перед сестрой.

– Бла-бла-бла, – сказал он голосом панды.

Сара засмеялась.

– Хорошо, – сказала она. – Давай зайдем в «Плазу» выпить чаю – как в старые добрые времена.

Дачес

В пятницу, в половине второго, я стоял перед сервантом в столовой сестры Вулли и любовался тем, как аккуратно расставлен фарфор. Как и у Уотсонов, у нее был сервиз, который стоило передавать по наследству – возможно, уже передавали. Но здесь не было ни шатких башенок из кофейных чашек, ни тонкого слоя пыли. У сестры Сары все горки фарфора стояли строго вертикально, а все блюдца были переложены защитными кусочками фетра. На полке под фарфором лежал длинный черный футляр с настолько же аккуратно разложенным фамильным серебром.

Заперев нижний ящик серванта, я положил ключ туда же, где нашел, – в соусницу, стоявшую посередине средней полки. У хозяйки дома безусловно было чувство симметрии – похвальное, пусть и слишком предсказуемое.

Довольный тем, что осмотрел все комнаты на первом этаже, я вернулся по черной лестнице на второй.

* * *

За завтраком Сара сказала, что эти выходные они с Деннисом проведут в городской квартире, потому что приглашены на два ужина. Услышав, что Сара планирует выехать до обеда, чтобы успеть сделать еще какие-то свои дела, Вулли предложил составить ей компанию. Сара вопросительно посмотрела на меня.

– Вы не возражаете, – спросила она, – что Вулли побудет со мной в городе несколько часов?

– Вовсе нет.

Так и решили. Вулли поедет с сестрой, а я подъеду позже на «кадиллаке», и мы с ним поедем в цирк. Когда я спросил Вулли, где мы встретимся, он, естественно, предложил забрать его у статуи Авраама Линкольна на Юнион-сквер. В начале двенадцатого они отъехали от дома и направились в город, оставив дом в моем распоряжении.

Для начала я пошел в гостиную. Плеснул себе виски, включил Синатру на проигрывателе и закинул ноги на столик. Эту пластинку я еще не слышал, но голубоглазый Фрэнк все еще был в отличной форме и пел под аккомпанемент оркестра славные любовные песни – «Ты мне так нравишься» и «Этого у меня не отнять».

На обложке альбома красовались две сладкие парочки, а Синатра одиноко стоял, прислонившись к фонарному столбу. В сером костюме и фетровой шляпе, с сигаретой в руках – того и гляди ее выронит. От одного только взгляда на картинку хотелось закурить, надеть шляпу и в гордом одиночестве прислониться к фонарному столбу.

На мгновение я задумался, не муж ли Сары купил эту пластинку. Но только на мгновение. Конечно же, это была Сара.

Поставив пластинку во второй раз, я налил себе еще виски и неторопливо побрел по коридору. По словам Вулли, муж его сестры был чем-то вроде вундеркинда с Уолл-стрит, но по кабинету так не подумаешь. Там не было телеграфных лент с биржевыми котировками (или что там сейчас используют, когда решают, что покупать и продавать). Не было ни бухгалтерских книг, ни калькуляторов, ни счетных линеек. Вместо них – изобилие свидетельств активной спортивной деятельности.

На полке напротив стола – прямо у Денниса перед глазами – на подставке стояло чучело рыбы, навечно повернувшей голову к крючку. На полке над рыбой – свежая фотография: четверо мужчин только что закончили раунд в гольф. К счастью, фотография была цветной – на ее примере можно было раз и навсегда запомнить, как одеваться не стоит. Я пригляделся к лицам гольфистов, выбрал наиболее самодовольного и решил, что это Деннис. Слева от полок, над двумя незанятыми большими крючками висела еще одна фотография – из колледжа. На ней – бейсбольная команда, а рядом на траве – огромный призовой кубок.

Чего в кабинете у вундеркинда не было, так это фотографий сестры Вулли. Ни на стене, ни на полке, ни на столе.