Шоссе Линкольна

– Невозможно стоять на носу лодки, – вмешался я.

– На картине Эмануэля Лойце Вашингтон стоит на носу лодки, – сказал Билли. – Я могу показать картинку, если хочешь. Она есть в книге профессора Абернэти.

– Кто бы сомневался.

– О, это хорошая история, – сказал Вулли, всегда охочий до историй.

Как всегда в вечер пятницы, машин было много, и мы встали прямо на середине моста – и получили прекрасную возможность насладиться видом в тишине.

– Я помню еще случай, – сказал Билли.

Улыбнувшись, Вулли обернулся к нему.

– Какой же, Билли?

– Когда Цезарь пересек Рубикон.

– И что случилось тогда?

Я так и видел, как этот пацан выпрямляет спину и вздергивает подбородок.

– В сорок девятом году до нашей эры, когда Цезарь был правителем Галлии, Сенат, встревоженный его честолюбивыми замыслами, отозвал его обратно в столицу, приказав оставить войска на берегу реки Рубикон. Вместо этого Цезарь повел своих солдат через реку в Италию и подошел с ними прямо к Риму, где вскоре захватил власть и положил начало эпохе римских императоров. Отсюда пошло выражение «перейти Рубикон». Это значит, что пути назад больше нет.

– Тоже отличная история.

– Еще был Улисс – он пересек Стикс…

– Мы уже поняли, Билли, – сказал я.

Но Вулли было мало.

– А Моисей? – спросил он. – Разве он не пересек реку?

– Он перешел Красное море, – сказал Билли. – Это случилось, когда он…

У пацана наверняка наготове были глава и стих про Моисея, но в кои-то веки он сам себя перебил.

– Смотрите! – сказал он, указывая вдаль. – Эмпайр-стейт-билдинг!

Мы все втроем уставились на упомянутый небоскреб, и вот тогда меня осенило. Мысль пронзила подобно разряду молнии – ударила в макушку и мурашками пробежала по позвоночнику.

– А разве не там у него офис? – спросил я, взглянув на Билли в зеркало заднего вида.

– У кого? – спросил Вулли.

– У профессора Аберкромби.

– Ты про профессора Абернэти?

– В точку. Как там, Билли? «Я пишу тебе с острова Манхэттен, с пересечения Тридцать четвертой улицы и Пятой авеню…»

– Да, – сказал Билли, широко распахнув глаза. – Все именно так.

– Так давайте зайдем к нему в гости.

Краешком глаза я заметил, что Вулли мое предложение обеспокоило. А вот Билли – ничуть.

– Мы можем зайти к нему в гости? – спросил он.

– Почему бы и нет.

– Дачес… – сказал Вулли.

Я не стал его слушать.

– Как он там тебя называет во введении, Билли? «Дорогой читатель»? Какой писатель не захочет, чтобы к нему в гости зашел его дорогой читатель? В смысле, работа писателя ведь вдвое тяжелее актерской, да? Но никто им не аплодирует стоя, не вызывает на бис, не ждет у черного входа. К тому же, зачем было профессору Абернэти писать свой адрес на первой странице книги, если он не хотел, чтобы читатели его навестили?

– Скорее всего, мы его уже не застанем, – возразил Вулли.

– Может, он работает допоздна, – возразил я в ответ.

Автомобили снова пришли в движение, и я перестроился в правый ряд – ближе к нужному съезду – и подумал, что, если двери будут закрыты, мы полезем на здание, как Кинг-Конг.

Проехав на запад по Тридцать пятой улице, я свернул на Пятую авеню и притормозил прямо у входа. На меня тут же налетел швейцар.

– Парень, тут нельзя останавливаться.

– Мы только на минуту, – я сунул ему пять долларов. – Можешь пока поближе познакомиться с президентом Линкольном.

Тогда, вместо того чтобы указывать мне, где нельзя останавливаться, он открыл дверцу для Вулли, приподнял приветственно шляпу и проводил нас внутрь. Говорят, это называется «капитализм».

Мы вошли в холл. Билли – с выражением взволнованной восторженности на лице. Он просто поверить не мог в то, где находится и что собирается сделать. Он этого в самых смелых мечтах представить не мог. Вулли же смотрел на меня нахмурившись, что было решительно не в его характере.

– Что? – спросил я.

Но он не успел ответить – Билли потянул меня за рукав.

– Дачес, как мы его найдем?

– Ты знаешь, где его искать, Билли.

– Правда?

– Ты мне сам читал.

Глаза Билли округлились.

– На пятьдесят пятом этаже.

– В точку.

Я улыбнулся ему и указал на лифты.

– Мы поедем на лифте?

– Уж точно не по лестнице пойдем.

Мы вошли в кабину скоростного лифта.

– Я еще никогда на лифте не ездил, – сказал Билли лифтеру.

– Хорошей поездки, – ответил тот.

Затем потянул за рычаг, и мы устремились к вершине здания.

Как правило, в таких случаях Вулли начинал мурлыкать себе под нос какую-нибудь песенку, но сегодня мурлыкал я. Билли же беззвучно считал этажи. Это было видно по движению его губ.

– Пятьдесят один, – неслышно проговаривал он. – Пятьдесят два, пятьдесят три, пятьдесят четыре.

На пятьдесят пятом лифтер открыл двери, и мы вышли. Прошли из лифтового холла в коридор – по обе стороны его тянулись длинные ряды дверей.

– И что теперь? – спросил Билли.

Я указал на ближайшую дверь.

– Начнем отсюда и осмотрим весь этаж, пока не найдем его.

– По часовой стрелке?

– Как захочешь.