Шоссе Линкольна

Если бы Эммет все-таки обернулся, то увидел бы, как сестры Саттер скачут в противоположных направлениях с револьверами в руках. Увидел бы, как они целятся и сбивают друг с друга шляпы. Как после второй пары выстрелов с них слетают рубашки, открывая взорам голые животы и кружевные бюстгальтеры – один черный, другой белый. А задержись он перед дверью хотя бы на несколько минут, он увидел бы, как сестры Саттер обмениваются чередой выстрелов и в итоге скачут голыми, подобно леди Годиве.

Когда дверь наверху лестницы захлопнулась за его спиной, Эммет оказался в начале длинного узкого коридора, на каждой стороне которого было по шесть закрытых дверей. По мере того, как он шел дальше вперед, приглушенные овации толпы затихали и становилось слышно классическую фортепианную музыку. Она доносилась из-за двери в конце коридора – двери с крупным изображением колокольчика, прямо как у телефонной компании. Когда он взялся за дверную ручку, музыка замедлилась и незаметно перетекла в ненавязчивый регтайм.

За дверью оказалась роскошная просторная зала. В ней было не меньше четырех зон отдыха с диванами и креслами, обитыми дорогой темной тканью. На приставных столиках стояли лампы с бахромой на абажурах, а на стенах висели живописные полотна с кораблями. На диванах напротив друг друга растянулись рыжая и брюнетка – обе, одетые в одни только тонкие сорочки, курили пахучие сигареты. На другом конце комнаты, у буфета с затейливой резьбой стояла блондинка в шелковой накидке и, прислонясь к пианино, постукивала по нему пальцами в такт музыке.

Почти все в этой сцене было для Эммета неожиданностью: изысканная мебель, картины, едва одетые женщины. Но больше всего его удивило, что играл на пианино Дачес – в белоснежной рубашке и сдвинутой на затылок фетровой шляпе.

Блондинка у пианино взглянула на вошедшего, Дачес обернулся следом. Увидев Эммета, он пробежался пальцами по всей длине клавиатуры, с силой вдавил последнюю клавишу и вскочил на ноги, широко и радостно улыбаясь.

– Эммет!

Все женщины взглянули на Дачеса.

– Ты знаешь его? – спросила светлая почти детским голоском.

– Это тот парень, про которого я рассказывал!

Женщины снова перевели взгляд на Эммета.

– Который из Северной Дакоты?

– Из Небраски, – поправила брюнетка.

Рыжая лениво указала на Эммета сигаретой.

– Который одолжил тебе машину.

– В точку, – сказал Дачес.

Женщины улыбнулись Эммету, высоко оценив его щедрость.

Дачес широким шагом пересек комнату и взял Эммета под руку.

– Поверить не могу, что ты здесь. Еще утром мы с Вулли все скорбели о твоем отсутствии и считали дни, когда увидим тебя снова. Но стой! Как некрасиво с моей стороны!

Обняв Эммета за плечи, Дачес подвел его к женщинам.

– Позволь представить тебе моих фей-крестных. Вот здесь, слева – Хелена. Вторая в истории, за кем пустилась в путь тысяча кораблей.

– Весьма польщена, – рыжая протянула Эммету руку.

Эммет протянул свою и заметил тогда, насколько прозрачная на ней сорочка – сквозь ткань виднелись темные ареолы сосков. Почувствовав, что краснеет, он отвел взгляд.

– Возле пианино у нас Мила. Думаю, ее имя говорит само за себя. А справа от меня – Бернадетт.

Эммет был рад, что Бернадетт, одетая совершенно так же, как Хелена, не стала протягивать ему руку.

– Отличная у тебя пряжка на ремне, – улыбнулась она.

– Приятно познакомиться, – несколько сконфуженно сказал Эммет всем троим.

Дачес повернулся к нему с широкой улыбкой.

– Просто потрясающе, – сказал он.

– Ага, – ответил Эммет без особого энтузиазма. – Слушай, Дачес, можно тебя на два слова. Наедине…

– Ну конечно.

Дачес увел Эммета от женщин, но не в коридор, где они могли бы остаться вдвоем, а в угол залы, шагах в двадцати от остальных.

Дачес вгляделся в лицо Эммета.

– Ты злишься, – сказал он. – Я вижу.

Эммет даже не знал, с чего начать.

– Дачес, – начал он неожиданно для самого себя, – Я тебе свою машину не одалживал.

– Ты прав, – Дачес покорно поднял руки. – Ты совершенно прав. Гораздо правильнее было бы сказать, что я ее позаимствовал. Но, как мы тогда и сказали Билли, мы взяли ее, только чтобы съездить на север и закончить с тем делом. Ты и глазом бы моргнуть не успел, а мы уже вернули бы ее в Морген.

– На год ты ее взял или на день – это ничего не меняет. Это моя машина, и в ней лежали мои деньги.

С секунду Дачес смотрел на него так, словно не понимал, о чем он.

– А, ты про тот конверт в багажнике. Об этом можешь не волноваться, Эммет.

– Так он у тебя?

– Конечно. Только не здесь. Это большой город, в конце концов. Оставил дома у сестры Вулли вместе с твоими вещами – там они будут в полной безопасности.

– Тогда поехали за ними. Заодно расскажешь про полицию по пути.

– Какую полицию?

– Я виделся с Таунхаусом – он сказал, что утром приезжали полицейские и спрашивали про мою машину.

– Даже не представляю, с чего бы это, – сказал Дачес с искренним изумлением. – Разве только…

– Разве только что?

Дачес задумчиво покивал головой.