Шоссе Линкольна

Из-за разбитой стеклянной вставки на кухне он не беспокоился. Полицейские подумают, что Вулли разбил стекло, чтобы забраться в запертый дом. Но стекло от шкафа с оружием – это другое дело. Тут уже могут возникнуть вопросы. Серьезные вопросы. Убрав ружье обратно в шкаф, Эммет забрал оттуда мяч для крокета. Потом переместил башенку из стульев так, чтобы казалось, что она обвалилась и разбила стекло.

Настало время разобраться с Дачесом.

Снова подняв его под руки, Эммет выволок его в прихожую, а оттуда – на траву.

Когда Эммет с Билли решили взять свои доли и оставить Дачесу его, Билли заставил Эммета пообещать, что он не причинит Дачесу вреда. Но с каждой минутой возрастала опасность того, что Дачес придет в сознание и подкинет новый ворох неприятностей. Эммету нужно было что-то придумать, чтобы выиграть пару часов. Чтобы успеть навести порядок в доме и отъехать подальше.

«Багажник “кадиллака”?» – подумал Эммет.

Но как только Дачес придет в сознание, он или быстро выберется из багажника, или не выберется вообще – оба исхода нежелательные.

Сарай?

Нет. Двери снаружи не запираются.

Пока Эммет смотрел на сарай, ему в голову пришла другая – интересная – идея. Но тут Дачес у его ног вдруг застонал.

– Черт, – выругался Эммет.

Он посмотрел вниз и увидел, что Дачес мотает головой – почти пришел в себя. Дачес снова застонал, и Эммет оглянулся проверить, нет ли поблизости Билли. Потом наклонился, поднял Дачеса за воротник и ударил в лицо.

Дачес успокоился, а Эммет потащил его к сараю.

Двадцать минут спустя они были готовы ехать.

Билли, как и следовало ожидать, отлично справился с наведением порядка в кабинете. Все книги стояли на полках, бумаги лежали в лотках, а ящики вернулись на места. Только бюст Авраама Линкольна он не передвинул – слишком тяжелый. Когда Эммет поднял его и стал искать, куда бы поставить, Билли подошел к столу.

– Сюда, – он показал пальцем на место, где едва виднелись следы от квадратного основания скульптуры.

Билли ждал Эммета у двери в кухню, а Эммет, заперев передние двери и дверь в прихожую, напоследок еще раз осмотрел дом.

Вернувшись к спальне на втором этаже, он замер на пороге. Он собирался оставить все именно так, как было. Но, увидев пустой коричневый пузырек, Эммет положил его в карман. А потом в последний раз попрощался с Уоллесом Вулли Мартином.

Закрывая дверь, Эммет заметил на кресле свою старую школьную сумку и понял, что где-то в доме должна быть еще та, которую взял у него Дачес. Проверив все спальни, Эммет обыскал гостиную и нашел ее на полу рядом с диваном, на котором Дачес, должно быть, ночевал. Уже повернувшись к кухне, Эммет вспомнил про шляпу и забрал ее с кресла.

Когда они проходили мимо пирса, Эммет продемонстрировал Билли, что с Дачесом все в порядке. Сумку и шляпу он бросил на переднее сиденье «кадиллака». В багажник «студебекера» положил два бумажных пакета: в одном – мусор из кухни, а в другом – их доля от наследства. Взявшись за крышку багажника, он вспомнил, как всего девять дней назад вот так же получил наследство от отца: деньги и цитату из Эмерсона – полуоправдание, полунаставление. Эммет проехал полторы тысячи миль не в том направлении, впереди лежали еще три тысячи, и он чувствовал, что силы, заложенные в нем, не имеют подобных в природе, и лишь ему одному дано узнать, на что он способен, а это не прояснится, пока он не испытает себя.

Захлопнув багажник, Эммет сел за руль и повернул ключ зажигания.

– Я думал остаться в мотеле на ночь, – сказал Эммет брату. – Но, может, лучше заедем за Салли и сразу рванем в Калифорнию?

– Хорошая идея. Давай заедем за Салли и сразу рванем в Калифорнию.

Пока Эммет разворачивался, Билли взялся за карту, стал ее изучать – и вдруг наморщил лоб.

– Что не так? – спросил Эммет.

Билли покачал головой.

– Вот самый короткий маршрут.

Билли ткнул пальцем в Вуллину красную звезду и провел на юго-запад по дорогам, ведущим от дома Уолкоттов в Саратогу-Спрингс и Скрантон, а потом на запад в Питтсбург, к выезду на шоссе Линкольна.

– Который час? – спросил Эммет.

Взглянув на часы Вулли, Билли сказал, что сейчас без одной минуты пять.

Эммет указал на другую дорогу на карте.

– Если вернемся так же, как приехали, – сказал он, – сможем начать на Таймс-сквер. А если поторопимся, увидим, как зажигаются огни.

Билли взглянул на него округлившимися глазами.

– Правда, Эммет? Мы правда можем? Но ведь так мы выбьемся из графика?

Эммет притворился, что задумался.

– Да, думаю, немного выбьемся. А какой сегодня день?

– Двадцать первое июня.

Эммет нажал на газ.

– Значит, если хотим быть в Сан-Франциско к четвертому июля, у нас есть тринадцать дней на то, чтобы пересечь континент.

Дачес

Когда я пришел в себя, мне показалось, что я плыву – как будто лежу в лодке солнечным днем. Как оказалось, так все и было – я лежал в лодке солнечным днем! Потряс головой, чтобы прояснить мысли, оперся руками о борта и поднялся.