Шоссе Линкольна

Директор включил скорость и повернул к дому Уотсонов. Перед верандой стояли две машины – легковая и пикап. Директор поставил свою рядом с пикапом. Они с Эмметом вышли из машины, и в дверях появился высокий мужчина с ковбойской шляпой в руке.

– Привет, Эммет.

– Здравствуйте, мистер Рэнсом.

Директор подал ему руку.

– Я директор колонии Уильямс. Спасибо, что нашли время встретить нас.

– Пустяки, директор.

– Как я понимаю, вы давно знаете Эммета.

– Со дня его рождения.

Директор положил руку Эммету на плечо.

– Тогда мне не нужно объяснять, какой он прекрасный молодой человек. Я сейчас говорил ему в машине, что свой долг обществу он уплатил и впереди у него вся жизнь.

– Так оно и есть, – согласился мистер Рэнсом.

Директор прожил на Среднем Западе почти год и, постояв перед верандами фермерских домов, знал по опыту, что на этом месте разговора обычно приглашают войти и предлагают выпить чего-нибудь прохладительного, а ты будь готов принять приглашение, и с твоей стороны невоспитанно отказаться, даже если впереди у тебя три часа пути. Но ни от Эммета, ни от мистера Рэнсома приглашения не последовало.

– Ну, – сказал тогда директор, – я, пожалуй, поеду обратно.

Эммет и мистер Рэнсом поблагодарили его напоследок, пожали ему руку; он сел в машину и уехал. Когда он отъехал на четверть мили, Эммет кивнул на легковую машину.

– Мистера Обермейера?

– Он ждет в кухне.

– А Билли?

– Я сказал Салли, чтобы привела его чуть позже, когда вы с Томом разделаетесь с делами.

Эммет кивнул.

– Готов идти? – спросил мистер Рэнсом.

– Чем скорей, тем лучше, – сказал Эммет.

Том Обермейер сидел за маленьким столом в кухне. Он был в рубашке с короткими рукавами и в галстуке. Если был у него пиджак, то остался в машине – на спинке стула не висел.

Эммет и мистер Рэнсом как будто застали банкира врасплох: он со скрипом отодвинул стул, встал и подал руку – все это одним движением.

– Ну, здравствуй, Эммет. Рад тебя видеть.

Эммет молча пожал ему руку.

Он окинул взглядом кухню: пол подметен, рабочий стол чист, раковина пуста, шкафы закрыты. Такой чистой Эммет кухню никогда не видел.

– Давайте присядем, – сказал мистер Обермейер и показал на стол.

Эммет сел напротив банкира. Мистер Рэнсом стоял, прислонясь к косяку. На столе лежала толстая коричневая папка с бумагами. Она лежала поодаль от банкира, словно ее оставил здесь кто-то другой. Мистер Обермейер кашлянул.

– Прежде всего хочу сказать тебе, Эммет, как я огорчен смертью твоего отца. Он был прекрасный человек, и слишком молодым унесла его болезнь.

– Спасибо.

– Насколько знаю, когда ты приехал на похороны, Уолтеру Эберстаду удалось посидеть с тобой и обсудить отцовское наследство.

– Да, – подтвердил Эммет.

Банкир сочувственно кивнул.

– И, вероятно, Уолтер объяснил, что три года назад твой отец, помимо прежней закладной, взял новый кредит. Он сказал – чтобы обновить технику. Подозреваю, что на самом деле большая часть кредита пошла на то, чтобы выплатить какие-то старые долги: единственное, что мы нашли из новой техники, – трактор в сарае. Впрочем, все это лишние подробности.

Эммет и мистер Рэнсом, видимо, были согласны, что лишние, и никак не откликнулись.

Банкир продолжал:

– Говорю это к тому, что урожай последние годы хуже, чем рассчитывал твой отец, а нынче, с его смертью, урожая вообще не будет. Так что у нас нет иного выбора, как погасить ссуду. Понимаю, Эммет, дело неприятное, но и банку это решение тяжело далось.

– Думаю, для вас не так уж тяжело, – сказал мистер Рэнсом, – при вашем-то богатом опыте.

Банкир посмотрел на фермера.

– Ну, это несправедливо, Эд. Ни один банк не дает ссуду в расчете на отчуждение имущества.

Банкир повернулся к Эммету.

– При займе требуется выплата процентов и части основного долга по определенному расписанию. Если клиент основательный, но опаздывает, мы по возможности идем на уступки. Продлеваем срок, сокращаем выплаты. Твой отец – прекрасный пример. Когда он стал запаздывать, мы дали ему дополнительное время. А когда заболел – продлили еще. Но иногда неудачи преследуют человека так, что никакими отсрочками дела не поправить.

Банкир протянул руку и положил ее на коричневую папку, обозначив наконец ее принадлежность.

– Эммет, мы могли бы забрать ферму и выставить на продажу месяц назад. У нас на это полное право. Но не стали. Решили дождаться, когда закончится твой срок в Салине, ты вернешься домой и выспишься в своей постели. Чтобы вы с братом не торопясь обошли дом и отобрали все нужное. Мы даже оставили включенными газ и электричество – за наш счет.

– Это очень любезно с вашей стороны, – сказал Эммет.

Мистер Рэнсом хмыкнул.

– Но теперь, когда ты вернулся, – продолжал он, – наверное, лучше для всех довести процесс до завершения. Нам нужно, чтобы ты, как душеприказчик твоего отца, подписал несколько документов. И, как мне ни грустно, в течение двух-трех недель вы с братом должны подготовиться и выехать.

– Если надо что-нибудь подписать, давайте подпишем.