Шоссе Петля

Последним посетителем стал участковый в мятой форме и с кожаной папкой. «Георгий Иванович Савияк», рычащим басом отрекомендовался он и попросил паспорт. Апатично полистал страницы и сообщил, что с Егором хочет поговорить Старпом. И есть пять минут на сборы. Заинтригованный, Егор собрался за две, и участковый повел его в соседний дом. Он шел позади инспектора, а в голове крутилось: «ступни большие, шаг короткий». Шаг короткий – потому что рост метр с кепкой. Берцы участкового оставляли глубокие рифленые отпечатки в грязном снегу. Но Савияк - настоящий исполин, и шаг у него длины соответствующей.

Старпом оказался типичным пенсионером, щуплым и морщинистым, одетым в линялую рубашку со споротыми погонами, застиранный до желтизны тельник и тренировочные штаны с начесом. Лишь взгляд выдавал в нем морского волка: таким взглядом клопов давить можно… или нерадивых матросов. Старпом предложил Егору сесть, сам остался стоять, а напротив Егора втиснулся в кожаное кресло участковый.

На стене висели компас и флотский офицерский кортик. С кухни тянуло ароматом вегетарианского супчика. «Наверное, он кухню «камбузом» называет. А жену – коком. Или буфетчицей». Вешая в прихожей куртку, Егор заметил две пары женских зимних сапог и долгополую коричневую шубу.

И еще кое-что.

- Итак, Егор Алексеевич, - произнес Старпом. – За вас замолвил словечко руководитель нашего клуба военной подготовки. Вы не только сдаете квартиру, но шныряете по закоулкам и вынюхиваете про Коваленко да про людоеда люберецкого. Избавьтесь от иллюзий: с маньяками эта дамочка компанию не водила. Маньяк на Опольцево был всего один. Константин Крымцев или просто Крым. Мы не хотели его принимать у себя, он мотал срок за убийство. Но Георгий Иваныч, - Старпом повел глазами в сторону участкового, - получил приказ сверху: обеспечить жильем и работой. Полагаю, Крыма ставили на якорь, чтобы не колесил по стране и был под надзором. Но у Георгия Иваныча дел навалом, а Крым поначалу вёл себя тихо-мирно. И лишь год назад взялся за нож… Повскрывал кое-кому животы, а когда допетрил, что его вот-вот возьмут, сиганул с крыши. Всмятку. Следствие остановилось на том, что Крым имитировал Люберецкого людоеда. Я вас, Егор Алексеевич, вот о чем хочу спросить: кто вам наплёл, что людоед похоронен у нас в овраге?

Егору наплёл об этом Бобров, а Боброву – Людмила. Ее, маленькую, ссылали летом на Опольцево к родне, а сказка о Мясорубщике, похороненном в овраге, била рейтинги прочих детских страшилок. С Боброва бралось честное благородное, что он никому не проболтается, поэтому Людка и разозлилась, когда он проболтался Егору. Но сейчас Егор мысленно пересчитал хронологию, и по новым подсчетам Раскроев никак не мог быть т е м Люберецким людоедом: он тогда сам пешком ходил под стол.

- Карлыч, хватит тянуть резину, суть давай, - проворчал Савияк из кресла.

- А суть такая, - отрезал Старпом, - что никого в нашем овраге не хоронили. Мы что же, по-вашему, племя дикарей? А сами вы не из топовых блоггеров?

Егор развел руками. Вот продвинутый пенсионер! «Из топовых блоггеров», угу. Понаберутся модных словечек…

- Он Женьки Соколовой муж, - пробубнил участковый себе в нос.

- Как там Женечка? – участливо осведомился Старпом. – Подлечили ее?

- Подлечили, - кивнул Егор. – Чувствует себя хорошо. В отличие от своей соседки Коваленко…

- Стоп машина! – гаркнул Старпом, выставив перед собой ладонь. – Коваленко. Так! Насчет нее. Приехала сюда из Раменского. Торговала собой. Успешно торговала, но с местными не связывалась: только с московскими, у кого денег куры не клюют. Деньги спускала на дорогие шмотки. Одних туфель тысяч на сто, духи, косметика импортная, кофты-платья… Наши бабы славно поживились на поминках.

- Проститутки, работающие в одиночку, обычно соблюдают меры предосторожности, - веско поддержал Старпома участковый. – Но Коваленко дружила с бутылкой, и бдительность ее постепенно притуплялась. И в тот раз она привела в дом не того клиента. Они поссорились из-за оплаты услуг. Заметьте, это был не Крымцев – он предпочитал мужчин…

Савияк улыбнулся, но улыбочка так себе, не искренняя. Все зубы с левой стороны были у него железными.

- Да, так вот, - улыбка исчезла, Савияк нахмурился. – Коваленко поссорилась с клиентом. Он стал ей угрожать. Она позвонила Соколовой – хотела побыть у нее, пока тот не уйдет по добру. Но Соколова психанула, у нее начался бред, и Коваленко пришлось ныкаться в палисаднике. Клиент нашел ее там и попытался принудить к… хмм… сношениям, а когда она стала отбиваться, нанес несколько ударов ножом. Всё остальное – чушь и ересь.

- А кровь в подъезде? – спросил Егор.

- Соколова выдумала, - процедил участковый.

- А то, что Коваленко ходила утром по палисаднику, мертвая и с выскобленным животом?