Шоссе в никуда

Вздохнув, Лунин выключил плиту и телевизор. Плиту — потому, что пельмени уже сварились, а телевизор — просто потому, что так неожиданно захотелось.

Глава 6

Понедельник не принес ничего нового, кроме очередного обильного снегопада, который Лунин, купивший все же за выходные новую щетку для чистки снега, воспринял философски, как неизбежное зло, которое будет периодически посещать город ближайшие несколько месяцев. Выслушав доклад Лунина о его вечерних пятничных похождениях, Хованский удивленно хмыкнул и назидательно изрек:

— Надо было тебя пораньше взгреть как следует, чтоб ты разморозился. Глядишь, уже бы и дело в суд передали, не дожидаясь, пока у вас подозреваемый на тот свет отправится, — Дмитрий Романович погрозил Лунину пальцем, — а ведь они так все помрут, Илюша, поверь моему опыту.

— Вы думаете, что кто-то решил избавиться от исполнителей? — Лунин удивился, как такая простая мысль ему самому не пришла в голову.

— Я думаю, что, если ты так будешь ковыряться, они все от старости кони двинут, — рявкнул генерал, — то, что у тебя, наконец, какой-то вариант нарисовался, — это, Илюша, хорошо, это радует. А вот то, что этот вариант дохлый, — это уже плохо. Сходи поработай, оперативников напряги, сам напрягись, но этого Костю, как там его?

— Токовенко, — подсказал Илья.

— Вот эту Токовенко ты мне вынь и положь, — изрек Хованский, — я ясно выражаюсь?

— Так точно, — буркнул Илья, рассчитывавший на более одобрительную оценку руководством его пятничных усилий.

— Тогда чего сидим, Лунин? — удивленно поднял брови Дмитрий Романович. — Выполняем! Вперед, вперед, вперед!

Очевидно, могучая логика и богатый жизненный опыт генерала подсказывали ему, что лучше повторить указание несколько раз, чем потом выяснять у подчиненных, почему именно оно не выполнено, хотя, по мнению Ильи, прямой зависимости между интенсивностью наставлений от руководства и успешностью решаемых подчиненными задач не существовало.

Вторник не принес ничего, даже снега, что, впрочем, само по себе было уже неплохо. Солнце щедро заливало светом кабинетик Лунина, так что Илья, поддавшись минутному порыву, распахнул окно, желая в полной мере насладиться теплом солнечных лучей, но тут же захлопнул его обратно, в очередной раз убедившись, что все вокруг лишь талантливо исполненная иллюзия, а зимнее солнце до боли напоминает включенный новостной канал. Так же ярко, так же жизнерадостно, вот только почему-то никак невозможно согреться.

Зубарев позвонил в среду.

— Ты на месте? — осведомился он, как только Лунин принял звонок.

— Здравствуй, Вадим, — промычал Лунин.

Говорить Илье было не очень удобно. Светочка, секретарша Хованского, угостила Лунина собственноручно испеченным ею яблочным пирогом с грецкими орехами и корицей. Пирог был великолепен, да и Светочка в этот день была само очарование. Лунин едва успел налить кофе в чашки и запихать в рот самый большой кусок пирога, когда столь некстати прозвучавший звонок нарушил очаровательную атмосферу дружеских посиделок, которые, благодаря настойчивым усилиям Светочки, имели все шансы вылиться в нечто большее.

— Скажи, пусть позже перезвонит, — шепотом попросила Светочка, коснувшись губами мочки левого уха Ильи, отчего это самое ухо стремительно начало краснеть.

— Я сейчас за тобой заеду, минут через пять буду уже, — сообщил Зубарев, — спускайся вниз, чтоб мне не ждать.

— А это по поводу? — Илья отхлебнул кофе и смог разом проглотить заполнивший рот кусок пирога.

— Это по поводу, — согласился оперативник, — поедем с Токовенко знакомиться.

— Даже так? — удивился Лунин. — Его что, задержали?

— Можно и так сказать, — хмыкнул Зубарев, — вернее будет, задерживают. Из последних сил. Он в реанимации, черепно-мозговая у него. Но в сознании. Ну все, скоро буду.

Лунин с сожалением перевел взгляд с замолчавшего телефона на блюдо с нарезанным аккуратными прямоугольниками пирогом, а затем и на Светочку. Ему искренне не хотелось с ними расставаться, но выбора у него не было.

— Опера? Надо ехать? — Светочка поняла все быстро, все же три года работы секретарем у Хованского не прошли даром. — Давай я тебе пирог положу в пакетик? У меня есть как раз. — Она зашуршала белым полиэтиленом с броской ярко-розовой надписью: #янесукрасоту. — Давай я тебе побольше положу, ты же там не один будешь, ребят угостишь. Опера-то, они всегда голодные.

Лунин хотел было отказаться, но подумал, что Светочка может решить, что ему не понравился пирог, и обидеться, а этого ему совсем не хотелось. К тому же, сам себе признался Илья, проявляемая ею забота была приятна. О Лунине так уже давно никто не заботился. Раньше это делала мама, но это было давно, до того, как он женился на Юленьке, а потом этого уже почему-то не делал никто.

— Ну все, беги. — Светочка сунула ему в руки пакет и неодобрительно взглянула на открытое горло Лунина. — Плохо, что ты без шарфа ходишь, зима ведь.

— Ничего, мне только до машины, — смутился Лунин.

Вместе со Светочкой они вышли в коридор, и он запер дверь.

— Спасибо за пирог, очень вкусный.