Шоссе в никуда

— Ты научился здороваться? — удивился Лунин.

— Вот еще, — фыркнул Вадим, — настроение просто хорошее, человечек один долг вернул, а я уж и не рассчитывал. Пустячок, а приятно.

— Это точно, — про себя удивился совпадению Илья, — случайно, не Ракитин должок вернул?

— Он самый, — после некоторой паузы отозвался оперативник, — а ты как догадался?

— Так, простейшая дедукция, — уклонился от прямого ответа Лунин.

— Погоди, дедукция, я сейчас сам угадаю, — рассмеялся Вадим, — этот жук и у тебя тоже занимал?

— Угу.

— И тоже вернул? Сегодня?

— Так точно, — развеселился Лунин.

— Сколько же он всего назанимал, интересно? — озадачился Зубарев.

— Интересно, как он теперь до аванса дотянет, — отозвался Илья.

— А это мы в ближайшие дни увидим, — беззаботно заявил оперативник, — он, конечно, молодец, что долги раздал, но надо было ему половину придержать пока. И люди довольны были бы, и ему проще. Ну ничего, он парень шустрый, как-нибудь выкрутится. Лунин, я ведь, между прочим, тебе по делу звоню.

— Неужели, — хмыкнул Илья, — а я думал радостью поделиться.

— Может, кому и радость. Послушай, потом скажешь. Ты просил контакты наших с тобой усопших отработать. Так вот я по мере сил пошерстил.

— Неужели кого-то нашел? — Илья боялся поверить удаче.

— Ты слушай. С Жигаловым вообще все глухо. Кирюша, кроме того, что тот с Бегунком лазили, ничего путного сказать не может. Я попытался поглубже копнуть, когда он еще с матерью жил, соседей поспрашивал, но те ничего толком не вспомнили, не сильно общительный был товарищ. Он уже лет пять как нигде не работал, так что по этой линии тоже голяк.

— А есть что-то, где не голяк?

— Пока не уверен, — отозвался Вадим, — покопался в прошлом нашего спортсмена, получается, что он с бегом всего три года назад завязал и почти сразу все старые контакты оборвал. Закрутила, видать, его новая жизнь по полной программе. Так что, чем последнее время Токовенко занимался, тоже толком никто не знает. Но! — Зубарев сделал многозначительную паузу. — Есть один человек, который Бегунка хорошо знал по тем временам, когда тот еще бегуном был. И этот человек готов со мной сегодня встретиться вечерком. Поедешь?

— Вадим, а почему у тебя всегда все дела вечером? — без особого энтузиазма отреагировал Лунин. — Ты что, сегодня опять дежуришь?

— Скучный ты человек, Лунин, — вздохнул оперативник, — всегда все знаешь. Удивительно, как ты еще сам дело не раскрыл. Так ты не ответил, едешь или нет?

— Еду, — буркнул Лунин.

* * *

Несмотря на позднее время в легкоатлетическом манеже было довольно многолюдно. Наверное, потому, что холодно, догадался Лунин, в теплое время года все эти худые, жилистые люди наверняка наматывают круг за кругом на дорожках стадиона. Хотя, кто их знает, может, когда погода получше, они и зимой занимаются на свежем воздухе. Плавают же «моржи» в ледяной воде и ничего, не тонут. Но в такую метель, как сегодня, морозиться не захотят даже самые стойкие.

— У него как раз тренировка заканчивается, через пару минут освободится, — к Илье подошел Зубарев, о чем-то быстро переговоривший с невысоким, полностью седым мужчиной, который крепко сжимал в одной руке секундомер, а другой ободряюще махал пробегающим мимо спортсменам, — Барковец Владимир Федорович, у него наш Бегунок как раз бегать и научился.

— Не представляю, как это вообще возможно, — вздохнул Лунин, — в голове не укладывается.

— Что? — не понял оперативник. — Из спортсменов в наркоманы? Да запросто.

— Я не об этом, — Илья, не отрываясь, следил за тем, как группа молодых людей завершала очередной круг по дорожкам манежа, спортсмены двигались легко, казалось, они не прилагают особых усилий для того, чтобы бежать в таком высоком темпе, и только после того, как, поравнявшись с тренером, они пересекли невидимую финишную черту и обессиленно, тяжело дыша перешли на шаг, стало понятно, как сильно они устали, — как можно вот так бегать, круг за кругом, какой в этом смысл? Неужели им это не надоедает?

— Тебе пельмени жрать на ночь не надоедает? Всю жизнь жрешь, — язвительно отозвался тоже засмотревшийся на бегунов Зубарев.

— Пельмени — это другое, — Лунин наблюдал, как несколько спортсменов буквально рухнули на маты и теперь лежали, уставившись в потолок, — еда нужна для того, чтобы жить. Во всяком случае, мне. А им зачем это нужно?

— Вот сейчас тренер придет, ты у него спроси, — посоветовал оперативник, махнув рукой обернувшемуся в их сторону Барковцу, — только вначале давай по Токовенко все проясним, а затем ты хоть всю ночь его пытай о пользе бега, глядишь, сам к утру в секцию запишешься.

Подошедший Барковец пожал Лунину руку и предложил присесть на ближайшую лавочку.

— Сами понимаете, работа такая, что весь день на ногах, к вечеру устаю. Все-таки возраст штука непобедимая, хотя, — он хитро прищурился, — бороться с ним можно.

— Вот мы как раз на эту тему сейчас разговаривали, — подтвердил Зубарев, — товарищ вот, — он с усмешкой кивнул на Лунина, — тоже приобщиться хочет, но все никак не решается.