Шоссе в никуда

Дождавшись времени, когда наконец будет можно сделать звонок в Москву, Илья положил руку на трубку старого, давно требующего замены стационарного телефона и на мгновение задумался. Почему ему в голову пришло именно это воспоминание, Лунин не смог бы объяснить никому, даже самому себе, но он вдруг отчетливо вспомнил, как совсем маленьким пацаном, приехавшим на летние каникулы в деревню, договорился с дедом пойти на рыбалку. Рыбачить они собирались в большом, наполовину затянутом ряской пруду, расположенном прямо за деревней, днем в нем с удовольствием купалась вся заполонявшая на лето деревню детвора, а иногда и взрослые, а ближе к вечеру любили охладиться и хоть ненадолго спрятаться от надоедливых слепней возвращающиеся с выпаса коровы, из-за чего весь берег был усеян многочисленными навозными лепешками. Как и положено настоящему рыбаку, маленький Илья еще с вечера озадачился решением важнейшего для предстоящей рыбалки вопроса — поиском наживки, без которой, как всем известно, никакого клева и быть не может. Раздобыв пустую консервную банку и прихватив в сарае штыковую лопату, слишком большую и тяжелую для его возраста, Илюша отправился в огород с твердым намерением накопать червей и удивить дедушку своей предусмотрительностью. Сделать деду сюрприз не удалось. Василий Захарович стоял посреди сада в плотной тени разросшихся старых яблонь и точил косу, угрожающего вида которой и острого лезвия маленький Лунин всегда побаивался. Взглянув на внука, волочившего за собой тяжелую лопату, дед усмехнулся и отставил косу в сторону.

— Копать, значит, будешь? — с улыбкой уточнил Василий Захарович. — Червя?

— Да, — гордо провозгласил Илюша, — сейчас полную банку накопаю.

— Не надо копать, — удивил внука дед, — так набрать можно.

— Так? — не мог поверить своим ушам Илюша. — Как так?

— А вот так.

Василий Захарович приподнял один из кусков линолеума, лежавших на проложенных в саду дорожках. На все дорожки линолеума не хватило, и кое-где вместо него лежали черные куски резины, которые дед раздобыл неведомо где. О том, что дорожки можно выкладывать тротуарной плиткой, да и про саму тротуарную плитку в те годы еще никто слыхом не слыхивал, а ходить по кускам резины и обрезкам линолеума было удобно, особенно после дождя, всяко грязи потом в дом меньше натаскаешь.

Отбросив линолеум в сторону, Василий Захарович присел на корточки.

— Собирай наживку. Где твоя банка?

И действительно, под плотным прорезиненным покрытием прятался пяток здоровенных дождевых червяков. Илюша просиял от восторга. Пять за раз! И это только под одним куском дорожки. А таких кусков в саду не один десяток наберется, и в огороде еще есть между грядками. Так и банки не хватит.

— Дорожки только потом на место верни, — наставительно сказал дед, а то нам обоим на орехи достанется.

То, что достаться им обоим может от бабушки, Илюша догадывался, хотя при чем тут орехи, было ему не очень понятно. В любом случае бабушку расстраивать не стоило, это было ясно, да и по выстеленным как следует дорожкам ходить удобнее, так что, набрав полную банку быстро перемешавшихся в единый шевелящийся клубок червей и присыпав в нее немного сырой земли, чтобы червям было комфортнее дожидаться неминуемой гибели, Илюша аккуратно расстелил куски линолеума и резины в том порядке, в каком они лежали ранее.

На рыбалку они с дедом собирались вовсе не потому, что надеялись вернуться с приличным уловом. Ничего путного в пруду давным-давно не водилось. Небольшие, целиком помещавшиеся на дедовой ладони окуньки, такого же размера караси и еще меньшая плотва, вот, пожалуй, все, чем мог порадовать старый заросший пруд. Говорили, правда, что в омуте у обрывистого, ближнего к лесу берега живет здоровенный сом и якобы кое-кто видел, как он бил по воде мощным черным хвостом. Василий Захарович к видевшим сома счастливцам относился с недоверием и называл их странным словом «забулдыги», однако сам Илья в сома верил и даже питал слабую надежду поймать его на свою, сделанную дедом из ветки орешника, удочку. Хотя, конечно, главным было не это. Главным было желание сидеть рядом с дедом в утренней тишине вдвоем на берегу пруда и наблюдать за неподвижно дремлющими на водной глади поплавками, самолично изготовленными дедом из гусиного пера. Что может быть лучше? Разве что увидеть, как твой поплавок неожиданно, ведомый некой скрытой под водой силой поплыл в сторону, а затем вдруг дернулся вниз, вынырнул и вновь скрылся в темной воде. В такие мгновения важно не зазеваться, а уверенно, под одобрительный возглас деда подсечь и вытянуть попавшуюся на крючок добычу на берег. Зачем шел на рыбалку дедушка, маленький Илюша не знал, но ему почему-то казалось, что деду тоже приятно сидеть рядом с внуком и смотреть на замерший без движения поплавок. От этой мысли Илюше становилось радостно, и он улыбался, когда перед сном чистил зубы, раздевался, складывая одежду на стоявший у кровати деревянный стул, накрывался с головой одеялом. В тот день он так и уснул, улыбаясь.