Шотландия. Мистическая страна кельтов и друидов

Генетической матери Долли, когда она давала ДНК для клонирования, было шесть лет.

В пять с половиной лет у Долли обнаружили артрит в левой задней ноге — заболевание, которое в таком раннем возрасте встречается у овец крайне редко, что подтвердило теорию, согласно которой ее возраст должен быть около 11 лет. Впрочем, болезни и быстрое старение не помешали Долли стать матерью: в 1998 и 1999 гг. она родила четырех здоровых ягнят, тем самым опровергнув опасения, что клонированное животное не может произвести здоровое потомство.

В шесть с половиной лет Долли подхватила серьезную легочную инфекцию, животное сильно кашляло, и поскольку эффективное лекарство против этого заболевания еще не разработано, «отец» Долли, Вилмут, принял решение умертвить бедное животное. Ей сделали укол, и самая знаменитая за всю историю мира овечка уснула навеки. В отличие от обычных овец, доживающих до 11—12 лет, Долли прожила вдвое меньше. В пересчете на человеческий возраст она умерла, едва перешагнув сорокалетний рубеж.

Увидеть Долли, вернее ее чучело, можно в Королевском музее Шотландии в Эдинбурге (Royal museum of Scotland), посещение которого бесплатно.

Шотландцы убеждены — всем великим открытиям Британия обязана им. Что бы делал важный англичанин, свысока поглядывающий на «шотландских дикарей в юбках», если бы не изобретатели из «страны пастухов»?

Давайте вслед за шотландцами представим себе всего один день из жизни обыкновенного англичанина.

Практически каждое утро среднестатистический англичанин в доме, который он называет своим замком, облачается в свой национальный костюм — поношенный прорезиненный плащ, запатентованный шотландцем из Глазго, химиком Чарльзом Макинтошем, и названный в его честь.

Сев в машину, он отправляется на работу, совершенно не задумываясь о том, что шины, которыми оснащена его английская машина, были изобретены шотландцем из Дрегхорна, ветеринарным хирургом Джоном Бойдом Данлором.

Прибыв в офис, англичанин первым делом бросается просматривать свежую почту, принимая как должное, что на коньертах красуются самоклеющиеся марки, изобретенные шотландцем из Данди — продавцом книг и издателем Джоном Чалмерсом.

В течение всего рабочего дня он пользуется телефоном — изобретением Александра Грэхэма Белла, уроженца города Эдинбурга.

Радостный, он получает зарплату в банкнотах, выпущенных Банком Англии, который был основан Вильямом Патерсоном из Дамфриса, Шотландия.

Вернувшись домой, он встречает у дома свою дочь, весело накручивающую педали велосипеда, изобретенного Килпатриком Макмилланом, кузнецом из Торнхилла в шотландском графстве Дамф-решир.

Он включает телевизор, чтобы отвлечься, забыв о том, что и этот прибор был изобретен шотландцем — Джоном Лоджи Бардом из Хеленсбурга, и — удивительное совпадение — по телевизору передают новости о военно-морском флоте Великобритании, основанном Джоном Полем Джонсом из Киркбина, Шотландия!

Нет места, где бы бедный и усталый англичанин мог избежать проявлений шотландской гениальности. Доведенный до отчаяния, он бросается к бару в надежде выпить чего-нибудь для души, и здесь оказывается, что шотландский виски — лучший помощник в любой ситуации!

В отчаянии он берет Библию, надеясь найти в чтении успокоение, и, открыв ее, обнаруживает, что первым человеком, приказавшим осуществить перевод Библии на английский язык, был опять-таки шотландец — король Англии и Шотландии Яков I!

Шотландский калейдоскоп

Он подумывает о том, чтобы схватить ружье и покончить со своим никчемным существованием, но вовремя вспоминает, что и этот предмет был изобретен шотландским капитаном Патриком Ферпоссоном из Питфурса...

В прострации англичанин выбегает из дома без плаща в проливной дождь, надеясь, что его холодные струи остудят разгоряченную голову. Однако кроме воспаления легких этот поступок ничего не дает. И вот уже бедный англичанин вынужден терпеть болезненные иньекции пенициллина — открытие Александра Флеминга из Дарвела, и хорошо еще, если удалось избежать операции, а вместе с ней и анестезии, иначе придется вдыхать хлороформ — открытие шотландца сэра Джеймса Юнга Симпсона, гинеколога из Батгейта.

Пожалуй, единственное, что может утешить англичанина в этой ситуации, — вероятность того, что ему перельют кровь настоящего шотландца, и, выйдя из больницы, он расправит плечи и гордо скажет:

— Кому, как не нам, шотландцам, Британия обязана своим прогрессом?

Правда, после переливания шотландской крови может видоизмениться и характер англичанина, как, например, это произошло с королем Гренландии из «бородатого» шотландского анекдота на излюбленную тему шотландской сверхбережливости и экономии.