Шотландия: Путешествия по Британии

Я распростился с утопавшим в зелени замком Бофорт и, пройдя по мосту Ловата, попал в очаровательную деревушку Бьюли. Первый встреченный мною человек, как водится, оказался не местным, зато второй порадовал меня новыми подробностями из жизни лорда Ловата. С его слов выходило, что после куллоденской катастрофы Ловат едва успел ускользнуть из лап Камберленда. Якобы, сидя на носилках, он оглянулся и увидел, как горит его замок, подожженный людьми герцога. Если это и неправда — тут я затрудняюсь сказать, — то, значит, порождение людской молвы. И я подумал, сколько же легенд оставил после себя сей непостижимый человек. Эти истории живут веками в краю Фрэзеров, они передаются из уст в уста, но увы, скорее всего так никогда и не будут напечатаны.

2

Джон-о’Гроутс отстоит от Инвернесса на 153 мили, и дорога почти все время тянется вдоль побережья. С географической точки зрения здешняя береговая линия является почти точной копией шотландского побережья от Данбара до Питерхеда. Надо только сменить глубокие Ферт-оф-Форт и Тэй на Ферт-оф-Морей и Дорнох, и плавная прямая линия Данди — Питерхед практически продублирует береговую линию на участке от Бонар-Бриджа до Джон-о’Гроутс.

На этом, однако, сходство и кончается. Вместо плодородных приморских долин Файфа, Энгуса, Кинкардина и Абердиншира здесь, на севере, простираются бурые вересковые пустоши и могучие холмы Росса и Сазерленда, вздымающиеся почти у самой кромки моря. По мере продвижения в глубь суши холмы уступают место безлюдным оленьим заповедникам, которые тянутся на многие мили. Ближе к северу это редколесье разнообразится небольшими очаровательными гленами и реками. Все они — Флит, Брора и Уллие — берут начало на высокогорных пустошах и несут свои воды в море.

Три самых северных шотландских графства — Росс-и-Кромарти, Кайтнесс и Сазерленд — одновременно являются и самыми малоизученными. Достаточно взглянуть на карту железнодорожных путей Шотландии, и вы обнаружите, что на всей этой обширной территории имеется лишь одна железнодорожная ветка: она проходит вдоль восточного побережья и ведет от Инвернесса до Уика и Турсо. Между тем общая площадь Росс-и-Кромарти составляет 3260 квадратных миль, Сазерленда — 2028 квадратных миль, а Кайтнесса — 701 квадратную милю. Таким образом, территория примерно в 6 тысяч квадратных миль, расположенная на крайнем севере Шотландии, оказывается вне зоны основных человеческих коммуникаций. Если в наше время — когда в Хайленде осуществляется экскурсионное автобусное обслуживание — какую-то часть Шотландии и можно назвать «неизвестной», то это право, безусловно, принадлежит северным графствам.

Через зеленую низину протянулась прямая дорога от Бьюли до Мур-оф-Орд, и в паре миль от последнего стоит замок Брахан, в прошлом принадлежавший Маккензи из Сифорта. Вряд ли в Хайленде сыщется хоть один человек, который не знал бы о злом роке клана Сифортов и страшном проклятии Брахана Сира. Мне тоже доводилось слышать эту историю, и потому я с особым интересом рассматривал замок.

Побывав в долине Глен-Шиел, я выяснил, что местные горцы до сих пор верят в феномен «второго зрения» — явления, столь заинтересовавшего доктора Джонсона (и наверняка заинтересовавшего бы любого серьезного исследователя). Брахан Сир был одним из самых прославленных и почитаемых чародеев своего времени. Все, что он предсказывал, сбывалось. Посему в Хайленде и на Внешних островах люди и поныне помнят и обсуждают пророчества великого Брахана Сира. Кеннет Маккензи, или Койнних Овар в гэльском варианте, родился в начале XVII века на острове Льюис. Судя по всему, он был талантливым прорицателем, и молва о нем катилась по всему гэльскому королевству. Наиболее же знаменитое его пророчество — то, из-за которого погиб сам предсказатель — касалось семейства Сифортов.

Если верить легенде, то история эта приключилась во времена правления Карла II. Так вышло, что местному лэрду, третьему графу Сифорту, пришлось уехать по делам в Париж. Жена его, леди Сифорт, осталась дома, в замке Брахан. Прошло несколько месяцев, от графа не поступало никаких известий. И тогда обеспокоенная женщина призвала к себе Брахана Сира и попросила «посмотреть», что с ее мужем. Похоже, в той ситуации здравый смысл изменил великому волшебнику, ибо он после недолгого созерцания своего магического кристалла объявил со смехом, что леди может быть спокойна: ее супруг не только жив, здоров, но и «весел». Данное слово в контексте парижской жизни трактовалось однозначно, и леди Сифорт все сразу же поняла. Понять-то поняла, однако неизвестно зачем — и с чисто женской настойчивостью — стала выспрашивать у прорицателя подробности. Бедняга Брахан Сир! Он так много знал о будущем и при этом абсолютно не разбирался в женской психологии. Ему бы солгать или промолчать, на худой конец. Так нет же, он снова повторил: «Довольно расспросов, женщина! Я же сказал: твой муж здоров и весел». И тем самым накликал на свою голову худшие из бед.