Шотландия: Путешествия по Британии

Уже темнело, когда я вошел наконец в Маллайг — аванпост этого мира. Здесь располагается порт с диковинной флотилией небольших кораблей — издалека виден длинный ряд фок-мачт. Отсюда, с палуб, разносятся всевозможные гастрономические запахи: здесь и гороховый суп, и баранина, и бекон. Благодаря этой флотилии жители Внешних островов вынуждены поверить, что где-то на свете действительно существует место под названием Британия. Пункты назначения у судов различные, они ходят в Портри на Скае, в знаменитый своим твидом Харрис, в Сторноуэй на острове Льюис, где последний лорд Леверхум пытался модернизировать гэльскую культуру.

Издали стоящие на приколе корабли кажутся игрушечными — просто скоплением мигающих точек на фоне грозового неба. Но подойдите поближе, присмотритесь к ним, и вы ощутите дух приключения, который незнаком тяжеловесной компании «Кьюнардс».

Утром я той же самой дорогой вернулся в Форт-Уильям.

6

Форт-Уильям совершенно преобразился. Несколько дней назад я покинул обычный сонный городок Хайленда, сейчас же не мог прийти в себя от удивления. По улицам разгуливали толпы мужчин, обряженных в килты. Гранты прогуливались рядом с Фрэзерами, Маклины с Маккиннонами, Маккензи с Макинтошами. Казалось, что кровная вражда на время забыта и все кланы примирились, не считая, конечно, Макдональдов и Кэмпбеллов.

Гостиная отеля, еще недавно мнившаяся сонной обителью покоя, внезапно наполнилась горцами. О баре и вовсе говорить не приходилось. Повсюду слышались разговоры о Моде, о выступлении хоров и конкурсах декламаторов. В глазах рябило от тартан различных расцветок, все знали всех — это было веселое сборище шотландских кланов.

Я считаю, что килт способен облагородить любую ситуацию. Даже толстяк, роющийся в своем спорране[10] в поисках шиллинга, чтобы оплатить чашку чая, не выглядит смехотворно. В то время как валлийский айстедвод приводит на память сотни людей в лучших костюмах из голубой саржи, гэльский Мод — это истинный праздник различных тартан. Лично я (как совершенный чужак) не испытывал никакого дискомфорта на этом разноцветном фестивале — в отличие от парочки жителей Низин, которые случайно оказались в отеле и явно ощущали себя не в своей тарелке. Наверное, им чудилось, что они попали во вражескую страну! Подозреваю, в душе каждого лоулендера живет нечто такое, что съеживается от страха при виде величия горцев.

Мы, англичане, не делаем различия между жителями равнинной и горной частей Шотландии — для нас они все шотландцы. Данная точка зрения привилась во всем мире стараниями сэра Вальтера Скотта и, надо отдать должное, принесла Шотландии много пользы. Однако прогуливаясь по Форт-Уильяму во время праздника Мод, я начал понимать, что граница Хайленда проходит по всей стране незримой, но вполне ощутимой стеной, и мы здесь находимся по одну сторону этой стены, а весь мир — по другую. Забавно, но возможность находиться на этой, нашей стороне, воспринималась мною как великая привилегия. Во всяком случае я с известной долей высокомерия посматривал на двух бедных шотландцев с Низин. У них взрывы хохота, доносившиеся из бара, и гортанные крики «Слайнт!» вызывали натянутые улыбки, хотя, судя по всему, чувствовали они себя весьма неуютно. Парни явно не вписывались в обстановку. Они по-прежнему находились в Шотландии, но это была не их Шотландия. В конце концов, не прошло еще и двух столетий с тех пор, как любой житель равнин — если ему приходилось в силу каких-то обстоятельств ехать в Хайленд — предусмотрительно оставлял завещание. Еще живы в памяти лоулендеров события 1745 года, когда их сердца трепетали от страха при звуке волынок и при виде разъяренной толпы горцев, сопровождавших принца Чарльза.

По этой причине мне было очень жаль тех двух безобидных шотландцев, приехавших в Форт-Уильям торговать ведрами (или чем-то там еще), а попавших в самую гущу агрессивных горцев, каждый из которых носит свое племенное имя обернутым вокруг талии.

Позже выяснилось, что некоторые из гэлов — кстати, самые серьезные на вид — только сегодня утром прибыли из Лондона. В большинстве своем это были мужчины средних лет в прекрасно пошитых костюмах горцев, с огромными дымчатыми топазами на рукоятках «скин ду» и кожаной шнуровкой на черных башмаках.

«Интересно, — думал я, — они что, забавляются, словно дети на костюмированных вечеринках? Или все это всерьез? Еще вчера эти мужчины ходили по Лондону, одетые в пиджаки и брюки, и вели себя, как все прочие горожане. Ничто не выдавало в них шотландцев, если не считать, конечно, легкого гэльского акцента. А сегодня… Вы только поглядите, как они расхаживают, завернувшись в тартаны своего клана!»